Свежий воздух холодил его ошпаренное лицо.
И ничего уже не было нужно — все кончилось. Яр закрыл слепые глаза. Мир вокруг него пьяно качался. И что-то больно колотило по спине.
Угр за ноги выволок Яра из охваченного огнем барака. Лера, убедившись, что теперь все в относительном порядке, оставила товарищей приходить в чувство, а сама побежала вокруг полыхающего строения, высматривая поджигателей. Но злоумышленники то ли попрятались, то ли успели вернуться в деревню. Лера надеялась отыскать хоть какие-то следы, по которым впоследствии можно будет изобличить преступников, но так ничего и не нашла. Пока она рыскала по освещенным пожаром окрестностям, Яр очнулся и сел, растирая грязными кулаками отекшие глаза.
— Жарко, — хрипло сказал он, щурясь на бушующее пламя и, кажется, не вполне понимая, что происходит.
Барак разваливался, рушился сам в себя, выстреливая в темное небо снопы искр. Зарево было видно издалека. На вышке лениво и глухо бряцал набат, предупреждая жителей деревни о возможной опасности. Возле ворот толкались живые огоньки — собравшиеся с факелами и, наверное, с оружием люди думали отправиться на место пожара, но почему-то медлили.
— Где Лера? — спросил Яр у похныкивающего рядом космача.
Угр вытянул руку в направлении пожара, выставил указательный палец, как его учили люди.
Яр похолодел.
— Там? В огне?
Угр помотал головой, постучал ладонью себя по макушке, показал на Яра — «ты глупый».
— Где она, объясни толком!
Угр пальцами изобразил — «ходит». Нарисовал на размякшей земле неровное кольцо — «вокруг». И выразительно глянул в сторону барака — «там».
— Зачем? — удивился Яр.
«Ищет», — беззвучно объяснил космач.
— Чего?
Угр задумался. Пожал плечами — еще один перенятый у людей жест.
— Выбрались… — только сейчас дошло до Яра. — Надо же… Все выбрались…
Его затрясло.
Лера вернулась через десять минут, будто на скамью, села на ногу космача, выдохнула:
— Ничего. Никаких следов. Кто там был — непонятно.
— Половина деревни, — сказал, нехорошо улыбаясь, Яр.
Сцепил руки, чтоб их дрожь не была сильно заметна.
— Вряд ли. Один или два человека. Возможно, три, но не больше. Толпа наследила бы сильно.
— Сейчас наследят, — буркнул Яр, взглядом указывая на двинувшиеся в их сторону огоньки. — Как думаешь, зачем они сюда идут? Пожар тушить? Или проверить, не нужно ли добить кого?
Лера, обернувшись, посмотрела в сторону выступившей от ворот толпы, поежилась. Взяла Яра за трясущуюся руку, прижалась к дрожащему космачу и сказала им обоим:
— Пошли-ка домой. Припозднились мы что-то…
Никто не осмелился их задержать. Даже Вослав, ведущий к пожару толпу с факелами, побледнел, сошел с тропы и спрятался за спинами людей. Расслабившийся дежурный на вышке не поверил своим глазам, когда в приоткрытые ворота боком протиснулся косматый зверь. Решив, что его разыгрывают, дежурный весело крикнул вниз:
— Где шкуру взяли? — и онемел, увидав глаза зверя.
— Угр, — сказал космач, задрав голову и с интересом разглядывая столь высоко забравшегося человека.
— Не стреляй! — крикнул Яр дежурному, уводя великана за строения, прикрывая его собой. — Мы по делу идем!
Вооруженные патрульные, выглянув на шум из дежурки, тут же спрятались назад. Этого космача трогать было не велено — они и не собирались. Ему, конечно, не место тут, он должен был сидеть в заточении, но мало ли какое распоряжение поступило? Наверное, кто-то из начальства решил встретиться с людоедом. Возможно, и пожар случился по команде. Много сейчас начальников стало, не разберешь, кто из них самый главный, не поймешь, кому подчиняться. И ведь у каждого какие-то соображения на уме! Послушаешь одного — правильно говорит. Другого послушаешь — все вроде наоборот, все не так, как у первого, а тоже правильно…
Закрывшись в дежурке, опасливо поглядывая в оконца, патрульные долго обсуждали царящий в деревне разлад, находя появление космача следствием общей нездоровой обстановки. В очередной обход дружно решили не идти, оправдываясь тем, что на улице и без того полно народу.
Яр и не думал скрываться, ведя космача по деревенской улице к дому Леры. Он много раз представлял, как однажды пройдет здесь рука об руку с людоедом, ловя уважительные боязливые взгляды встречных. Вышло немного не так, как рисовалось в воображении: уважения оказалось не столь много, как хотелось бы, а боязни больше, чем было нужно.
Дом стоял темный и тихий, дверь все так же была подперта палочкой-рогаткой. Внутри пахло нежилым, будто хозяева отсутствовали, по крайней мере, месяц. Лера, только переступив порог, щелкнула выключателем — электричество было. Угр, щурясь, поглядел на матовую колбу засветившейся лампы, удивился, чихнул.
— Давай, не загораживай проход, — толкнул его Яр.
Первым делом они напились, ковшом вычерпав ведро досуха. От такого количества выпитой воды Яру стало дурно, и он сел на пол, борясь с тошнотой и корчась от острой рези в животе. Угр наклонился к нему, поводил рукой над сутулой спиной — вроде бы немного полегчало.
Лера уже хозяйничала, вынимая из холодной печи лущеный горох и сухари, гремела посудой, рылась в шкафу, большим ножом щепала растопку. Яр смотрел на нее и не понимал, зачем он тут, для чего он ей вообще нужен.
Через десять минут в печке с гудением разгорался огонь, в закопченном чугунке грелась вода, а на поцарапанной сковороде растекалось масло.
— Яичницу все будут? — спросила разрумянившаяся Лера.
— Все, — ответил Яр, снова почувствовав болезненные спазмы в животе.
Угр тем временем исследовал новое жилье. Потолок для него был низковат, да и стены стояли слишком близко. К тому же тесное помещение было заставлено разными непонятными предметами, так что порой повернуться, чего-нибудь не задев, оказывалось почти невозможным делом. Угр смущенно пыхтел и с тревогой посматривал на хозяев — не выгонят ли они его, если он тут нечаянно что-либо порушит.
— Я дверь запру, — сказал Яр, направившись к выходу. — Не явились бы гости.
— Да ты что! Теперь разве кто решится к нам сунуться?
— Действительно, — слабо усмехнувшись, согласился Яр.
Но, поразмыслив немного, из комнаты все же вышел, пересек полутемный коридор, запер на два крючка входную дверь и еще долго стоял возле нее, напряженно вслушиваясь в уличный шум. В мутном стекле маленького окошка трепыхались огненные отблески, навевая воспоминания о городских рекламных панно.
— Не спят, — доложил Яр, вернувшись в комнату.
— Садись, поедим, — повернулась к нему Лера.
Она уже накрывала на стол.
— Ты волшебница, — сказал Яр.
Она улыбнулась.
Еды было немного: вымоченный в кипятке горох, яичница во всю сковородку, распаренные в печи сухари, слегка подпекшиеся сладковатые луковицы. Угру эти кушанья были в новинку, и он не столько ел, сколько пробовал. Зато Яр и Лера времени даром не теряли — уплетали так, что за ушами трещало, а на глаза слезы наворачивались.
