Первым со своей порцией разобрался Яр. Отодвинув тяжелую глиняную тарелку, он утянул пару сухарей из блюда Угра, вылакал из кружки оставшуюся воду и лениво оглядел стол. Он не насытился, но еда все равно опьянила его. С необоримой силой потянуло в сон, мысли сделались вялыми, а мир вокруг будто дымкой подернулся. Яр зевнул, отодвинулся от стола и вытянул ноги.
— Сегодня поспим как люди, — сказал он, предвкушая скорый отдых в тепле и уюте на чистых простынях. — А завтра в баню. И Угра отмоем.
Космач недовольно хрюкнул: воды он боялся почти так же, как огня.
— Привыкнешь, — сказал ему Яр, неожиданно легко уловив мысль великана.
— А что дальше? — спросила Лера, собирая ненужную больше посуду. — Ты думал, что будет дальше?
Яр непонимающе на нее посмотрел.
— Дальше? — переспросил он.
И в эту секунду произошло нечто такое, от чего с Яра вмиг слетела вся его пьяная сонливость. В темном углу за печкой, где обычно сушилась уличная одежда, раздался резкий мелодичный звон. Яр задохнулся, побелев лицом. Там, в темном углу, трезвонил его комми. Яр вспомнил, что пять дней тому назад, укладываясь спать, он поставил «сэй» подзаряжаться, подключив его к единственному на тот момент свободному разъему в доме. Яр собирался в свой день рождения перечитать прошлогодние поздравления, пересмотреть оставшиеся в памяти записи, немного над ними поплакать, погрустить — если, конечно, «сэй» не станет, как обычно, урямиться и нормально включится… Пять дней провисел в темном углу забытый «сэй», подпитываясь от самодельной розетки. А когда хозяин вернулся домой, включился сам по себе и подал сигнал.
— Ты чего так испугался? — шепотом спросила Лера, со страхом и недоумением заглядывая в темный угол, откуда звучала, повторяясь, отрывистая музыкальная трель.
Яр круглыми чумными глазами посмотрел на нее. У него отнялся язык, и он при всем желании не смог бы сейчас объяснить Лере, что именно эту мелодию из стандартного набора «сэйев» много лет тому назад он лично выбрал для обозначения входящих вызовов от Алеты.
Яр был уверен, что на его полумертвый комми звонит мертвая старшая жена.
Это был не звонок.
— Это напоминание сработало! — крикнула Лера из темного запечного угла, показывая Яру светящийся экран комми. — С пометкой двойной важности! Со вчерашнего дня висит!
— Я никогда не ставлю двойную важность, — прохрипел Яр, все еще уверенный, что без мистики случившееся не объяснить.
— Ты, наверное, просто забыл. Тут про больницу что-то.
— Про что? Я никогда…
— Написано, что надо зайти в клинику. Сменить какого-то сибера.
— Сменить? Сибера? — В голове словно щелкнуло что-то, сместилось, и Яр вспомнил.
«Вам осталось жить три недели», — бесстрастный холодный голос, будто это не человек разговаривает, а механизм.
Он растерянно посмотрел на сидящего на полу космача, на стоящую в тени Леру с «сэйем» на ладони, на бревенчатые стены и беленый печной бок. Ему показалось, что все это ненастоящее, что оно колышется, тает, медленно исчезает. Другой мир, большой, яркий и единственно реальный, мир его прошлого высунулся из-за черной, незаметной прежде ширмы, будто злой размалеванный клоун, и поманил пальцем: думаешь, сбежал от меня? думаешь, не достану?
— Мне надо идти, — Яра залихорадило, затрясло.
Он шагнул к Лере, налетел на табурет, опрокинул его, сам едва не упал. Угр, чуя недоброе, заворчал, поднялся, упершись затылком в потолок.
— Я должен идти… Я совсем забыл… Ну, как же так… Почему…
С покачнувшегося стола слетел кувшин, разбился вдребезги.
— Домой… В город… В больницу…
Лера шагнула к покачивающемуся Яру, поймала его за руки, придержала, заглянула в глаза.
— Что случилось? Ты можешь нормально объяснить?
— Я умру… — По его глазам, по его голосу можно было решить, что он уже умирает. — Я был болен… Я сейчас болен…
— Перестань! — Лера встряхнула его, несильно шлепнула по щеке. — Что ты несешь?
Угр, раздавив табурет, надвинулся, завис над людьми, задышал тяжело и часто, слушая их мысли, пытаясь разобраться в их чувствах. Он быстрей Леры понял, что происходит с Яром. Внутри человека Угр разглядел крохотную тварь, которая, как показалось великану, была очень похожа на ненавистное многолапое чудовище, уничтожившее все его племя.
— Я прохожу курс лечения, — сказал Яр, невыразительными, будто выцветшими глазами глядя куда- то Лере за спину. — Мне сделали операцию незадолго до того, как я начал видеть хурбов. Сказали, что я должен вернуться через год, чтобы закончить лечение. Если опоздаю — умру.
— Но там же хурбы!
— И врачи… — Он прислонился к стене. — Что мне делать? Что?!
Прямо под окном взвыла собака, но на ее вой никто не обратил внимания.
Лера смотрела на Яра. Яр смотрел на Леру. Космач Угр смотрел на них обоих.
Два раза моргнув, погас светильник — что-то опять случилось с электричеством. Никто не двинулся, не издал ни звука. Тьма вмиг затопила комнату, лишь печное жерло отсвечивало красным, делая установившуюся тишину вдвойне зловещей.
Свет появился через десять минут. Лера, испуганная молчанием Яра, быстро на него глянула и заметила, что его глаза изменились. И лицо его стало немного другим. Да и сам он теперь выглядел как-то иначе — взрослее, что ли, сильнее. Она поняла, что Яр принял решение. И угадала, какое именно.
— Я знаю, как убивать хурбов, — угрюмо проговорил Яр, глядя себе под ноги. — Но не знаю, как убить болезнь. Я отправляюсь в город.
ГЛАВА 23
— Ты чокнулся, — сказал Ларс, и Яр понял, что проводник действительно так думает.
— У меня нет другого выбора.
— Ты хотя бы говорил с доктором?
— Когда бы я успел? Да и смысл? Ты лучше меня знаешь, как тут лечат.
— Доктор подтвердит, что ты чокнулся…
Зашедший в гости Ларс сидел на своем обычном месте возле печи, придвинув к ней небольшую крепкую скамейку. Ему было очень неуютно, хоть он и пытался этого не показывать. Стыдиться, впрочем, было нечего — любой даже самый отчаянный храбрец почувствовал бы себя не в своей тарелке, находись он на месте Ларса — в трех шагах от гигантского людоеда, с хрустом грызущего овечью, кажется, кость.
С кухни пришла Лера, принесла вареное, тонко порезанное мясо для Ларса и гренки с чесноком и сыром для Яра. Поставив угощение на стол, тихо отступила в сторону и забралась с ногами на подоконник.
— Сколько у тебя времени? — спросил Ларс.
— Не знаю. Срок выйдет на следующей неделе. Думаю, месяц я еще могу протянуть. А потом
