1
– Бригадир, – Павел, подвинув табурет, сел прямо перед экраном телевизора, загородив старшему обзор. – Надо поговорить.
Дизель вздохнул:
– Ну что тебе?
– Что мне делать?
– Ты о чем?
– О Клопе.
– У тебя с ним какие-то неприятности?
– Ты и сам все отлично знаешь, бригадир.
– Ну, знаю… – Дизель почесал лысую голову. – Но что ты хочешь от меня?
– Совета.
Дизель хмыкнул. Заворочался в своем кресле. Сказал, глядя сквозь Павла, словно продолжая смотреть телевизор:
– Я не даю советов. Мои советы могут стать чужими действиями, а мне не нужна такая ответственность…
В бараке было тихо и пусто. На улице с утра светило яркое солнце, и почти все свободные от работы штрафники ушли загорать. Лишь несколько человек дремали на койках, да одноглазый Щенок, бормоча, возился за туалетной ширмой – чистил стальные унитазы.
– Почему я? Что ему от меня надо?
Бригадир ответил не сразу:
– Тебе не повезло, Писатель. Крупно не повезло. Ты оказался в игре. Клоп поспорил, что превратит тебя в своего раба. Сейчас он тебя запугивает. Потом он станет тебя ломать. И в конце-концов ты станешь его рабом.
Павел опустил голову, долго разглядывал побитые мыски своих ботинок. Сейчас он верил, что все так и будет.
– Я сбегу, – негромко сказал он.
– Правило номер три, – напомнил Дизель.
– Кто-нибудь сбегал отсюда, бригадир?
И вновь старший отряда выдержал долгую паузу. Он явно был недоволен, как развивается разговор. Но все же ответил:
– Далеко они не убегали. Их находили. Либо на минном поле. Либо на проволоке.
– Из лагеря я не побегу, – покачал головой Павел.
– Думаешь, ты один такой умный? Собираешься смыться во время боевой операции? Не выйдет!
– Почему?
– Потому!.. Все операции для штрафников планируются таким образом, что у нас есть лишь одна возможность выжить – идти вперед. Ты не сможешь убежать. За тобой всегда будет кто-то следить. Заградительные отряды, экстерры, спутниковые системы, боевые роботы. Ты знаешь, что за штуки цепляют нам на запястья перед тем, как бросить в бой?
– Коммуникаторы?
– Забудь о коммуникаторах и прочей дребедени! На нас надевают браслеты с ядом! Если ты откажешься выполнить приказ, если ты замешкаешься, если окажешься не там, где должен был быть, то… Сначала тебе просто будет очень больно. Если этот намек ты не поймешь и не исправишься, то впрыснутый яд тебя обездвижит. А примерно через час, если никто тебя не подберет, ты умрешь… А иногда они поступают еще хитрей и еще проще. Перед тем, как бросить в бой, тебе просто делают прививку. И если ты в заданный срок не вернешься на место, то не получишь лекарство от той гадости, что плодится у тебя в крови, и загнешься… У них много способов заставить тебя делать то, что ты не хочешь делать.
– Но это невероятно! Невозможно!
– Что именно?
– Мы же люди!
– Нет, мы не люди. Мы живые трупы. Все думают, что смертная казнь давно отменена. Но на самом деле она просто отсрочена.
– Кто этим занимается?
– Чем? Наказанием? Исполнением наказаний? Те люди, что направили тебя сюда.
– Кто они?
– Мы сами.
Бригадиру надоел этот разговор. Он хотел смотреть телевизор. Там шла передача о животных. Ведущий рассказывал о собаках.
Давным-давно, в прошлой жизни, у Дизеля была собака.
Кобель.
Он нахмурился, пытаясь вспомнить, как его звали. Джек? Джин?
Джей!
Здоровенный лабрадор. Добрый и ласковый со своими, он свирепел, когда рядом оказывался кто-то чужой, становился неуправляемым и мог броситься даже на хозяев. Пришлось его усыпить, потому что такому псу не место среди людей.
– У тебя когда-нибудь была собака? – спросил Дизель.
– Нет, – Павел покачал головой и обернулся на телевизор. Подвинулся чуть-чуть.
Какое-то время они молча смотрели передачу.
– Собаки произошли от волков, – повторил бригадир вслед за ведущим. – Мы приручили их, чтобы использовать на охоте. У них были качества, которых не было у нас, у людей.
– К чему ты это, бригадир?
– Знаешь, какая собака самая опасная?
– Разъяренная.
– Да… – Дизель первый раз за все время разговора посмотрел Павлу в глаза. – Но я сейчас не о том… – Телевизор бригадира больше не интересовал. Его мало что могло заинтересовать по-настоящему, потому что за лагерными стенами он видел почти все. – Не бойся собаку, которая тебя облаивает. Самая опасная собака та, что бросается молча, без предупреждения. Она не будет на тебя гавкать, она не будет скакать кругами. Она просто кинется на тебя и вгрызется в глотку… Вот сюда… – поднял он руку к горлу. – Только рык… Только звериный рык… И никакого лая…
2
Товарищей Павел нашел на вытоптанной баскетбольной площадке. Потерявший бороду Маркс и сильно похудевший Грек лежали на длинной пластмассовой скамье, подставив голые животы солнцу. Рыжий, Шайтан и Гнутый делали вид, что играют. Они лениво перекидывались мячом, похожим на помятый апельсин, финтили, неспешно обводя воображаемых противников, и, прорвавшись к кольцу, останавливались, долго аккуратно целились и, лишь тщательно вымерив движение, бросали мяч. Только малорослый Шайтан играл поживее. Получив пас, он все норовил прыгнуть к самому щиту и положить мяч в корзину сверху. Со стороны попытки эти смотрелись забавно.
– Возьмете в команду? – спросил Павел.
– А ты играть умеешь?
– Нет.
– Тогда возьмем…
Павел скинул мятое, давно не стиранное хэбэ, снял майку, сложил одежду на скамье, наказал Марксу и
