крестьян. Молчаливый старик – хозяин дома – проводил их за околицу, показал направление, в котором надо двигаться, объяснил, что им встретится на пути, потом дал каждому по ломтю горячего распаренного хлеба и пожелал счастливой дороги.
– Легкой судьбы! – сказал ему Буйвол.
– К вечеру вернемся, – сказал Малыш, глядя вперед, в темное небо, на фоне которого угадывались неясные очертания горных вершин. Немного помолчав, он тихо добавил: – Будем надеяться…
Рассвет застал их в пути. Небо покраснело, словно тужилось, в муках рожая солнце. В воздухе чувствовалось какое-то напряжение. Или это только казалось людям?..
– Ну так что ты задумал? Самое время посвятить меня в твои планы, – сказал Малыш.
– Да… – Буйвол коснулся рукояти меча, висящего на поясе в кожаной петле – ножны воин так и не купил. – Самое время… – Он задумался, ушел в себя, отрешился от окружающего мира. Его снова одолевали сомнения, он уже не был ни в чем уверен, и злился на себя за это.
– Ну так что? – напомнил о себе Малыш.
– Да… – Буйвол мотнул головой, стиснул зубы, набычился. – Самое время!..
Они перешли замерзшую реку – ее можно было бы не заметить под снегом, но кусты, растущие на берегах и сухой камыш, поломанный ветрами, ясно обозначали русло.
– Мой план прост, и я жалею, что не придумал его раньше, – сказал Буйвол, придерживая болтающийся у бедра меч. – Однажды мне пришло в голову: а ведь если я погибну, то Локайох ничего от меня не получит. Если я подставлюсь под стрелу противника, если не отобью меч врага, если сам перережу себе вены или вспорю живот – бог останется одураченным. Умереть раньше времени – единственный верный способ обмануть судьбу…
– Так чего же ты ждал?! – воскликнул Малыш, скаля зубы, но оставаясь серьезным.
– Я не собирался умирать, – не обращая внимания на друга, продолжал Буйвол. Он словно бы разговаривал с собой, в который уже раз убеждая себя в верности выбранного решения. – Но я никогда не забывал, что у меня остается последняя возможность оставить бога ни с чем… И вдруг как-то утром я подумал – а ведь есть и другие люди, кроме меня, необходимые богу. Если они умрут раньше времени, не выполнив своего предназначения, то цепь судеб разорвется…
Малыш хмыкнул:
– Ты надумал кого-то убить?
– Да.
– Меня?
Буйвол хмуро глянул на легкомысленного друга, сказал сердито:
– Это неплохая идея.
– А вдруг у тебя ничего не выйдет? Я всегда был быстрее тебя!
– Перестань! – отмахнулся Буйвол, недовольный тем, как повернулся разговор. И Малыш посерьезнел. Переспросил:
– Значит, ты надумал кого-то убить?
– Да, – повторил Буйвол с мрачной решительностью.
– И кто же этот несчастный? – спросил Малыш, догадываясь, каким будет ответ. – Кто необходим Локайоху так же, как и мы?
– Монах, – сказал Буйвол. – Суайох…
Они обменялись быстрыми взглядами. Поспешно опустили глаза. Замолчали.
В стороне показалась санная дорога, и друзья, не сговариваясь, свернули к ней. По укатанной колее двигаться легче, чем по снежной целине.
– Я всё обдумал, – сказал Буйвол, боком перешагивая через взрытую обочину дороги. – Не один раз. К нему собираются части Артефакта. Его предназначение – оживить готовый Артефакт. Другие монахи называют Суайоха Открывающим. Он – ключевая фигура. Как и мы.
– Ты хочешь проникнуть в храм и вот так как запросто убить монаха? – Малыш покачал головой.
– Если я не смогу дотянутся до него мечом, тогда его подстрелишь ты.
– Я?
– Да!
– Так ты что, управляешь мной? Как бог? Делаешь меня своим орудием? – по спокойному голосу, по застывшему лицу было не понять, смеется сейчас Малыш, иронизирует или же сохраняет полную серьезность.
– Я прошу тебя спасти мою жизнь, – помедлив, сказал Буйвол.
– От кого? – спросил лучник. – От бога? От судьбы?
Буйвол молчал. И Малыш задал еще вопрос:
– А ты не думал о том, что это слишком опасно и рискованно?
Буйвол покачал головой:
– Нам ничто не грозит. Убить нас не могут, ведь Артефакт еще не готов. Судьба на нашей стороне. – Он скривил рот в усмешке. – Сам бог на нашей стороне сейчас. В храме нас ожидают. Суайох лично направил за нами Хатука и Айхию. Пастух Шалрой ждет нас там. Я не вижу никаких проблем.
– И все же ты с самого утра о чем-то напряженно думаешь, – заметил Малыш.
– Да, – неохотно признал Буйвол. – Как-то беспокойно на душе. Тревожно…
Малыш заглянул другу в лицу. Сказал, словно тяжело вздохнул:
– Ты здорово изменился… Я говорил тебе это?
– Да… – сказал Буйвол. – Кажется, уже говорил. Кажется, не один раз…
Дорога шла в гору. Двигаться на лыжах стало неудобно, и друзья, ненадолго остановившись, сняли их.
– А монахов сегодня совсем не видно, – осмотревшись, заметил Малыш.
Впереди показался черный разлом ущелья. Пещерный монастырь был совсем рядом.
– Уверен, монахи сегодня еще появятся, – отозвался Буйвол, глядя на пустую дорогу, ведущую к храму.
Близилось время.
Первыми подошли к алтарю девять стариков в золотых одеждах – трижды клейменные Высшие Монахи, патриархи культа Локайоха. Встали перед лицом своего бога, опустились на колени, склонили обритые головы. Дрогнули бледные губы, произнося короткую беззвучную молитву.
Когда патриархи отступили назад и заняли свои места на жестких деревянных настилах, из трех подземных ходов тремя вереницами вошли в храм девяносто девять монахов в наглухо запахнутых черных одеяниях. Они встали широким полукругом за спинами сидящих патриархов, опустились на колени, подняли головы к потолку, хором восславили Локайоха. Потом они долго поочередно подходили к алтарю, неся в руках толстые черные свечи, и зажигали их от светильника, стоящего у ног золотой статуи. Отходили, держа перед собой частичку божественного огня, затылком чувствуя обжигающий взгляд Локайоха.
Монотонно зазвучали певучие голоса, и точно эхо раскатилось по огромному монастырю – во всех молельных комнатах, в кельях, в коридорах собравшие братья начали Молитву Единения.
И выступил из тьмы Суайох, одетый в кроваво-алый плащ. Прошел вдоль вереницы монахов, поклонился каждому патриарху, приблизился к алтарю, сунул руки в жаровню, полную тлеющих углей, зачерпнул их ладонями, умылся ими.
– Близится время, братья!
Голос ударил под свод пещеры, и заколыхались языки пламени на фитилях свечей и светильников. Плыла тягучая напевная молитва, и сыпалась сверху каменная пыль.
– Я – Суайох Отворяющий – жду неизбежного!
Патриархи закрыли глаза, призывая бога. Никогда раньше не собирались они все вместе. Теперь же пришел день – День Начала…
– Пришел день, когда исполнится Предначертанное, когда Желание будет исполнено, и в мире останется один Бог, и имя его – Локайох!
Девяносто девять монахов в черных одеяниях с черными свечами в руках умолкли, смежили веки, беззвучно обращаясь к своему единственному Повелителю.
– Мы все ждем, братья! Близится новое время!
