— Пушки! На правый фланг! Сто пятьдесят шагов в сторону, марш! Быстро! Заряжать бомбами! Целить стараться по лучникам! Бегом, бегом, черт вас раздери.
Заржали лошади. Ожили люди. Аморфная толпа расслоилась на отряды. Канониры нахлестывали тошадей, катили пушки в указанном Джошем направлении, щурясь от яркого солнца, оценивали местность, поглядывая в сторону противника и выбирая лучшую позицию. За ними рысью косолапо следовали тролли. Однозуб и Легорн бежали позади, рядом с ними скользили по насту плоско-брюхие подснежники Вселес, держась в стороне, размахивал руками, словно дирижировал, и его воины-плотники, снимая со спин щиты, быстро перестраивались в ровный квадрат. Каждая сторона квадрата — два ряда бородачей, два ряда сомкнутых щитов. Живая крепость вокруг стрелков Джош, чертыхаясь, что-то объяснял стрелкам, но его уже не слушали — не до того было. Только Тиас смотрел на старого товарища и сосредоточенно кивал. Остальные распахивали верхнюю одежду, чтоб не мешала, затыкали подолы за ремни, снимали рукавицы, прятали их за пазуху, проверяли оружие, патроны, договаривались с товарищами, кто с кем будет стоять рядом, какой сектор держать, куда стрелять. И совсем никто не обращал внимания на Хурхаса. А маг, напряженный, бледный, замер около Стаса, рядом со стрелками, за спинами людей Вольной Стаи Маг уже вступит в схватку.
Пушки наконец-то вышли на позицию. Канониры за считанные секунды распрягли лошадей, отогнали их в сторону, спутали им ноги, чтобы далеко не убежали. Выставили орудия, нацелили в сторону противника. Заряжающие быстро прочистили стволы, подхватили бумажные гильзы, набитые порохом, протолкнули их в жерла пушек, следом сунули тяжелые шары разрывных бомб. Старик, следящий за запальными стержнями, уже развел огонь в своей клетке-жаровне Тролли, тревожно ворча, напряженно следили, как он раскручивает ее на длинной веревке — искры так и сыпались, воздух басовито гудел, — видимо, думали, что старик исполняет какой-то обязательный шаманский обряд, магический танец.
Армия Назлуха приближалась. Пять сотен копейщиков — основная ударная сила — шагали нога в ногу под ритмичные выкрики десятников и сотников. Солнечные лучи сияли в доспехах, ветер путался в частоколе поднятых копий. Двести пятьдесят тяже по вооруженных мечников прикрывали правый фланг. Четыре сотни ополченцев под присмотром наемников шли слева. Позади, шагах примерно в двадцати, держались лучники Назлух не стал рисковать — на этот раз он бросил в бой все свои силы, чтоб уж наверняка одним ударом смести жалкий отряд Хурхаса, растерзать, растоптать, размазать. Только дикарей он оставил рядом с собой Дикарей-наездников. И Тума — тихого одноглазого казначея, бывшего скупердяя- торгаша, однажды согласившегося, что его состояние способно обеспечить ему достойную жизнь в тяжелые времена. Обновления Больше никого не было рядом с Назлухом Даже Гелида маг отправил в бой. Сейчас Гелид где-то там, шагает в общем строю, среди закованных в латы мечников правого фланга. Неудобно ему, должно быть, идти пешком по снегу. Непривычно.
Назлух приподнялся на стременах. Какое-то смутное предчувствие, подозрение не давало ему покоя. Почему Хурхас не скрыться, если его положение так безнадежно, как кажется отсюда? Бросил бы людей, оставил бы их в качестве приманки, чтобы выиграть время, а сам сбежал бы. Обычно так он и делал Сейчас же нет — стоит где-то там, сопротивляется, тянет Силу на себя, не дает использовать магию. Чего-то выжидает. Чего?
Назлух со своего места отлично видел пушки, но не обращал на них внимания. Он-то думал, что это обоз. Небольшие безобидные тележки с продовольствием, походной утварью и прочей мелочью.
Никогда прежде Назлух не видел пушек…
— Запал! — прокричали возле первого орудия. Тотчас этот крик повторили и другие канониры.
Наступающая армия подошла на расстояние выстрела. Пятьсот шагов.
— Началось, — негромко объявил Джош. Вселес, стоящий в одном строю со своими соплеменниками, обернулся и спросил:
— Что началось?
— Держи крепче щит, — сказал ему Джош. — Сейчас услышишь.
Четыре пушки рявкнули почти одновременно. Прицел был точен — бомбы ударили в строй лучников и разорвались в самом его центре, произведя страшное опустошение. Не менее двух десятков человек погибли на месте, еще столько же раненых упали под ноги товарищей, кропя снег горячей кровью. Они даже не поняли, что случилось.
А через пару мгновений все в точности повторилось.
Прогремел гром, что-то свистнуло, глухо хлопнуло — грохот, пламя, горячий воздух — и стоны, крики, кровь, падающие обезображенные тела, оторванные руки и ноги, ошметки мяса.
Да что происходит?!
Назлух уже понял, что происходит. Он видел вспышки и растекающийся в воздухе сизый дым, слышал запаздывающий грохот. Это не повозки там, в стороне. Не обоз. Это оружие. Особое оружие.
Оружие стрелков!
Побелевший Назлух подался вперед. Губы его шевелились — он посылал беззвучные проклятия Хурхасу.
— Что-то не так? — осторожно спросил Тум.
Назлух не ответил, отмахнулся сердито. Он еще не догадывался, что противостоит ему не просто оружие стрелков. Ему противостоят сами стрелки.
Вновь четыре бомбы разорвались среди лучников, горячими осколками выкосив середину строя.
— Бегом! Бегом! — закричал Назлух, понимая, что никто его не услышит — слишком далеко. Он закрутился в седле, высматривая в отряде дикарей их предводителя. Он узнал его по особой маске — круглые черные пятна вокруг глаз, очерченный рот, затененные скулы. Не лицо, а череп. Дикарь жадно смотрел на мертвые тела в отдалении. Смерть приковала его внимание. Назлух хотел позвать его, но никак не мог вспомнить имя.
— Тум!
— Да?
— Как зовут того дикаря?
— Кьен-гьи. Коготь гиены.
— Эй! Гиена! Как там тебя! Кьен-гьи! Наездник медленно повернул голову на зов.
— Что?
— Пришло твое время. Видишь повозки?
— Да.
— Надо обойти их и перебить там всех. Как можно быстрей!
Дикарь осклабился, потянул воздух ноздрями.
— Хорошо. — Он гикнул, выхватил кривую саблю, потряс ею в воздухе. Его соплеменники завопили, засвистели, завыли, подняли лошадей на дыбы. Назлух вдруг понял, что дикари понесутся напрямик, не думая ни о каких обходных маневрах, и попадут точно под выстрелы.
— Кьен-гьи! — Голос мага терялся в воплях дикарей. — Кьен-гьи!
— Что?
— Держитесь за мной. Я поведу вас.
Но всадники, ничего не слыша, уже рванули с места. Рассыпавшись лавой, они стремительно неслись к указанной цели. Назлух выругался, крикнул Туму:
— За ними! Не отставай! — И пришпорил коня.
Пушки больше не стреляли — канониры торопливо чистили стволы от пороховой гари, вновь разогревались запальные стержни. Лучники Назлуха, так и не поняв, откуда валилась на их головы смерть, вышли на дистанцию полета стрелы, остановились, вскинули луки. Несмотря на то что бомбы здорово проредили их плотные ряды, оставалось их еще много.
Шеренги копейщиков и мечников продолжали двигаться, постепенно ускоряя ход.
Взвились в небо черные стрелы.
Вселес рявкнул что-то, и его люди во второй внутренней шеренге чуть шагнули назад и подняли щиты над головами, сомкнули их плотно, прикрыв сверху и себя, и стрелков, и стоящих впереди соплеменников. Словно град обрушились стрелы с небес, дробно простучали по щитам, никому не причинив вреда. А лучники уже сделали новый залп, взяв прицел чуть выше. Темные черточки на мгновение зависли где-то совсем рядом с солнцем и дружно осыпались вниз. На этот раз несколько стрел нашли цель. Кто-то из стрелков,
