сыновьям трактирщика:
– Так в чем же дело? – Он вернулся к неоконченному разговору, словно чувствовал, что может узнать нечто важное. – Где вы встречались?
– В харчевне на перекрестке, – чуть помедлив, сказал Нат.
– В доме нашего отца, – покосившись на старшего брата, добавил Мок.
– Там были мертвяки и некроманты, – сказал Фис.
– Но эти люди помогли нам, – поспешно сказал Нат и, шагнув вперед, протянул охотнику руку. – А мы даже не успели их поблагодарить.
Гиз слегка растерялся. Он не знал, можно ли верить этим людям.
– В трудное время не врагов надо искать, а друзей, – негромко сказал Нат, глядя охотнику в глаза. И тот, решившись, пожал протянутую руку.
– Ладно, – Зарт повернулся к сопровождающим, повысил голос, чтобы его слышали все, кто находился поблизости. – Новоприбывших разместить для отдыха и накормить! Все остальные пусть собираются! В полдень выступим!
– Мы идем с вами, – заявил вдруг Огерт, и Гиз удивленно на него посмотрел.
– Мы как раз собирались отправиться к Кладбищенским воротам, – пояснил некромант. – А раз уж наши дороги совпали, то… Мы идем вместе с вами…
46
– Почему ты это сказал? – спросил Гиз, когда они остались одни. – Почему вдруг так решил?
– Нам необходимо там быть, – спокойно ответил Огерт, снова укладываясь на примятую солому. – А ты разве против?
– Не знаю… – Гиз пожал плечами. – Я думал об этом, но… Наверное, ты прав… Так будет верней и безопасней, ведь старый ход может быть завален…
– Мы должны там быть, – уверенно сказал некромант.
– Я не понимаю, – вздохнула Нелти. – Меня что-то тревожит, но я никак не пойму, что именно. Я чувствую… Не знаю, как описать… Меня словно что-то рвет изнутри. Все сильней и сильней.
– Ты устала, сестра… – Охотник погладил ее руку. – Мы все устали…
– Предлагаю поспать, – сказал Огерт. – До полудня еще далеко.
– Так и сны страшные, беспокойные стали, – пожаловалась собирательница. – Тревожно на душе, тягостно.
Гиз вспомнил об амулете, что в приступе пьяной щедрости подарил ему пастух Злоуш, похлопал себя по карманам, гадая, куда сунул продырявленный серебряный кружок на шнурке. Обнаружил его у себя на шее, удивился, поскольку не помнил, что надевал его. Снял, положил на ладонь Нелти:
– Возьми это. Вдруг поможет.
– А что это?
– Какой-то оберег. Кажется, для защиты души.
– Откуда он у тебя? – заинтересовавшийся Огерт приподнялся на локте.
– Не все ли равно? Подарили.
Некромант потянулся к амулету, осторожно коснулся его кончиками пальцев, резко отдернул руку, нахмурился, выдохнул облачко ледяного пара:
– Не нравится мне эта штука.
– Надень, – сказал Гиз, обращаясь к Нелти.
– Нет, – покачала головой собирательница. – Тебе он нужнее, твои сны страшней, я знаю.
– Я обходился и без него.
– Я тоже, – она протянула амулет охотнику. – Пусть он останется у тебя.
– Но я хочу его тебе подарить.
– Я принимаю подарок. И прошу тебя держать его при себе и как следует за ним следить.
– Ты упрямая, – улыбнулся Гиз.
– И уставшая.
– Хорошо, – сдался охотник. – Я оставлю его у себя. Но как только ты захочешь его получить, я тут же его тебе отдам.
– Лучше выбрось эту штуку, брат, – посоветовал Огерт. – И давайте хотя бы чуть-чуть подремлем. Ночь выдалась сумасшедшая. Да и утро не лучше.
47
Набат не смолкал.
Далеко разносился звон огромных древних колоколов, возвещая об общем сборе. Спешно собирались в поход многочисленные отряды, стерегущие подступы к Кладбищу. Больше не будет коротких схваток и набегов, теперь не надо ходить в разведку, рискуя попасть в засаду.
Близится главное сражение…
В селениях, что не сдались мертвякам, люди облегченно переводили дух. Выстояли! Выдержали! Дальше будет легче. Теперь за дело возьмется королевская армия. А уж она-то никогда не проигрывала.
Подходит время решающей битвы…
Не умолкая, ревели колокола, тревожили округу.
Начинался новый день…
48
В полдень гарнизон покинул заставу.
Через широко распахнутые ворота походным порядком проходила колонна бойцов. Гремели доспехи и оружие, скрипели колеса повозок, раздавались резкие, словно удары кнутов, окрики военачальников.
Селяне высыпали на улицу, встали вдоль дороги, смотря вслед уходящим защитникам. Кто-то радовался, кто-то, напротив, тревожился. Что-то будет дальше? Вдруг да вернутся мертвяки этой ночью, пойдут на штурм? Мужчины сходились вместе, переговаривались, решая, как лучше оборонять деревню в случае нападения. Теперь надеяться они могли лишь на себя.
В обезлюдевших казармах уже хозяйничали мальчишки. Растаскивали то немногое, что оставили после себя бойцы, ссорились, дрались из-за ценных находок.
Только к одному бараку не решались они приблизиться. К тому, дверь которого была крепко заколочена и подперта двумя бревнами. К тому, что был обложен сухой соломой. Где стены, пол и потолок были сплошь заляпаны кровью. И где в страшном беспорядке лежали изрубленные тела.
Не всех погибших смог забрать скорбный обоз гарнизона.
Не все воины покинули заставу.
Глава 7
Кхутул
1
Подбитый железом сапог раздавил гнездо жаворонка.
Вторая нога – босая – смяла свежую кротовину.
Идущий через луг человек не смотрел вниз, и не выбирал дорогу. Лицо его ничего не выражало. Остекленевшие глаза уставились в даль. Покрытые бурой коростой губы не шевелились.
Человек не дышал.
Он был мертв.
Рядом с ним шагали такие же, как и он – бессловесные, бездумные марионетки из плоти, испытывающие лишь одно чувство – чувство лютого голода.
Их было много. Они шли неровной колонной, вытаптывая траву, ломая кусты, оставляя за собой безобразную полосу истерзанной земли.
За ними двигались другие колонны – не след в след, но рядом.
Тяжело вышагивали пешие мертвяки – самая многочисленная часть мертвого войска. И самая пестрая. Воины, горожане, крестьяне – после смерти они встали в одни ряды. Они были по-разному вооружены: копьями и баграми, мечами и длинными ножами, топорами и кувалдами. Некоторые и вовсе были безоружны – их подчинили некроманты-недоучки, чьего мастерства хватало лишь на то, чтобы двигать мертвых в нужном направлении.
Отряды лучников и арбалетчиков были куда более сплоченны. Они шагали в ногу, держались плотно
