«А не пора ли сматывать удочки?» – подумала она между прочим.
Кто-то шевельнулся в ирисах, теперь уже значительно дальше.
«Убегает, йорггова тварь!» – Малика стиснула кулачки, – «ну, тогда держись!»
Она легко взлетела в седло и почувствовала себя значительно увереннее. Отсюда было хорошо видно, что в зарослях залег человек, мужчина в темной одежде.
«Оч-чень любопытное здесь местечко, очень!» – мысленно усмехнулась ведьма и пустила кобылу вскачь.
Незнакомец больше не двигался, оставаясь на прежнем месте.
Не двигался он, и когда Малика еще раз окликнула его. Распластался среди зеленых стеблей, словно перепуганный насмерть зверек. Ведьма про себя отметила, что одежда у этого человека добротная, это было видно даже в сумерках.
– Что с вами? – наконец спросила она, спешиваясь, – вам помочь?
Малика спешилась, медленно подошла к мужчине. Наклонилась к нему…
– Что с вами?..
И в тот же миг потемневшее небо обрушилось на нее с дикой, звенящей болью. Малика вскрикнула, а затем темнота набросилась на нее, кромсая сознание на куски.
Гори, ведьма, гори!
…Жалящая боль в запястьях, от которой впору взвыть, но из горла вырывается едва слышный хрип. Предплечья горят, как в огне. Но хуже всего – запястья. И руки… руки почему-то задраны вверх, а ночной холод лижет кожу спины как оголодавший пес землю под прилавком мясника.
Малика с трудом разлепила веки. Перед глазами все плыло и покачивалось, размазывалось акварелью: и черные вершины деревьев, и недобрая кровавая лунаСэлдима, и частые брызги звезд.
Ведьма зажмурилась, вдохнула поглубже, чуть наклонила голову и тут же уперлась лбом в шершавое дерево. Всеблагий, но что же там с руками?!!
И как-то очень медленно, словно нехотя, пришло осознание того, что руки – они задраны вверх, саднящая боль в запястьях – результат того, что они перетянуты веревками, а ноги… Земли под собой ведьма не чувствовала.
Стиснув зубы, Малика кое-как прижала подбородок к основанию шеи. Земля оказалась близко: потянись немного, и носками коснешься сухих прошлогодних листьев. Если стоять на цыпочках, то не будет так больно рукам, за которые она и была подвешена к низкому и толстому суку. Ведьма поддалась искушению, слезы покатились из глаз; еще чуть-чуть – и кожа сползет с рук парой мягких перчаток. Задергало под мышками, что-то хрустнуло… И земля так и осталась недосягаемой.
Малика всхлипнула. Теперь стало еще хуже: руки от кончиков пальцев до подмышек ломило так, что впору потерять рассудок. Тут бы лишиться чувств, но сознание, как назло, не спешило покидать жертву – упиваясь болью и насмехаясь.
«Что, ты хотела избавиться от внимания лунного лорда? Получай! Хотела увидеть всю картину убийства? Вот тебе!»
Внезапно Малике померещилось, что прямо за ней вплотную стоит граф. Она ощутила его теплое дыхание на шее, пальцы играючи прошлись по обнаженной спине… Что там он еще задумал?!! Но, кажется, рукам стало немного легче. Или они попросту онемели, или Малика начала привыкать к боли… Тем временем легкие прикосновения переместились к шее, играя волосами, чуть заметно касаясь места, где пульсировала артерия.
– Альвен, – просипела она, – зачем?
Морок внезапно схлынул. Нет, лунного лорда здесь не было. Малика вновь была одна, подвешенная к обломанной ветке, и все, что она могла видеть – корявый и необъятный ствол старого дерева да кусок звездного неба над головой.
А потом ведьма услышала тяжелые, уверенные шаги. Они быстро приближались, хрустели сухие ветки в траве. Кто-то, тяжело дыша, остановился сзади, затем послышался сухой стук дерева, словно невидимый мучитель высыпал на землю поленья.
Малика сглотнула горькую слюну.
– Кто вы? – голос получился хриплым и измученным, – что вам от меня нужно? Я же никому не причинила зла.
Тихий смешок, от которого у ведьмы внутренности стянулись в тугой узел под ребрами. С ней, похоже, собирались немного поиграть, а потом… избавиться. Закопать тут же, под деревом…
– Почему вы молчите? – простонала она, – что я вам такого сделала?
– Арчи, она в самом деле не понимает, – хихикнул кто-то рядом. Мужской голос, но неприятно высокий.
– Ничего, поймет.
Грубые руки резко крутанули Малику, боль в запястьях полыхнула с новой силой; ведьма невольно вскрикнула – и подавилась воплем, когда увидела, с кем имеет дело.
Их было двое: первый, скорее всего, Арчи, стоял почти вплотную. Огромного роста широкоплечий детина, коротко остриженные темные волосы щеткой торчали над низким лбом. Глубоко посаженные темные глазки внимательно и настороженно оглядывали Малику. Больше обезьяна, чем человек. Гора мышц и мозги размером с орех. Его руки, похожие на лопаты, крепко держали Малику за талию – и у ведьмы почему-то не возникло и тени сомнения, что, лишь пожелав, этот мужчина с легкостью раздавит ей ребра.
Приятель Арчи показался куда более разумным и приятным: он был и ниже, и уже, но имел лицо мыслителя. Одно из тех, что так любят ваять праженские скульпторы – высокий лоб, прямой нос, подбородок самых аристократических очертаний.Глаза походили на голубые топазы, что добывают в недрах Лунной горы, светлые волосы великолепными локонами рассыпались по плечам…
Тут Арчи решил, что ведьма слишком долго пялится на них, и наотмашь ударил Малику по лицу. Легонько так, едва зацепил – ведьме показалось, что ей в челюсть врезали чугунной сковородой. Рот мгновенно наполнился кровью, горячая волна покатилась вниз по горлу.
– Глаза опусти, – рыкнул Арчи, – знаю я вас, ведьм!
– Что… я вам… сделала? – Малика покорно глядела на носки его поношенных башмаков.
– Позволь, я объясню тебе, крошка, – подал голос аристократ, и ведьма вновь подумала: красивый мужчина, а пищит, как подросток. Или как женщина.
Блондин приблизился, поглядел на Малику снизу вверх, затем сложил пальцы в оберегающий знак.
– Нам ты ничего не сделала, – услышала ведьма, – но, видишь ли, стоило тебе появиться в нашем городе, как начались неприятности. Сперва Арат, затем его брат. Джин говорит, что это все проделки ведьмы, это она натравила Хаора на несчастных.
«Джин?» – Малика судорожно сглотнула. Слезы вперемешку с кровью. – «Кто это, Джин?»
– Она святая женщина, она знает что говорит, – прогудел Арчи.
– Мы должны положить конец твоим злодеяниям, – возбужденно проговорил мужчина. Его глаза маняще блестели в темноте, словно он мечтал о свидании с возлюбленной, – и мы это сделаем.
Малика едва осознавала, что сильные руки Арчи переместились с талии чуть выше. Ее тошнило от боли, от мерзости происходящего.
– От… пустите… меня, – пролепетала ведьма, – я уеду, уеду! Не нужно…
Она не успела сказать «убивать меня», но не успела.
Почти не замахиваясь, Арчи снова ударил ее.
– Смотри в землю, йорггова тварь!
Малика всхлипнула.
– Опустите. Умоляю вас.
И тогда блондин рассмеялся – коротким и злым смехом.
– Джин знает, что говорит. А ты, ведьма, готовься, скоро встретишь своего господина.
– Какого… господина? – выдохнула Малика, теряя последние капли надежды.
– Йоргга, конечно, – голос приятеля Арчи порхал подобно мотыльку, – но сперва ты, конечно же, ответишь за причиненное зло. Бери плетку, Арчи. Видишь, как ловко мы тебя выследили, ведьма? Шли за тобой от самой гостиницы, а ты нас и не заметила. Воистину, Джин святая женщина.
Его высокий голос расцветал удовлетворением. Арчи отпустил Малику, она закрутилась на веревках,
