– Привет, – поздоровался он, – я – вернулся.
Яша кивнул и улыбнулся. Он перевел взгляд на свою руку и с любопытством смотрел, как из царапины на тыльной стороне ладони капает кровь.
– Что с тобой? – поинтересовался Андрей. – Поранился?
– Я – переводчик Колумба, – тихо сказал Яков.
Так тихо, что Дорин обернулся испуганно. Он жалел, что не зашел по дороге в магазин и не купил Маркизу чего-нибудь вкусненького.
– Знаешь, когда Колумб отправился открывать Америку, он взял с собой переводчика. Как думаешь, с какого языка? Не догадаешься. Он взял с собой крещеного еврея, потому что надеялся открыть Рай, а не Америку, и считал, что там говорят на иврите. Красиво, правда?
– Ты это про что? – не понял Дорин. – Может, тебе «скорую» вызвать?
– Поздно, – Маркиз улыбнулся, – часа два назад можно было еще, а сейчас уже поздно.
Андрей, не веря, повернулся к топчану. Щупленькое, почти детское тело Яши сейчас, казалось, становилось еще меньше, будто бы таяло на глазах. Глаза его вдруг начали закатываться куда-то внутрь, за верхние веки.
– Что с тобой?
– Разрыв печени.
– Что можно сделать? – закричал Андрей, бросаясь к нему. – Давай я… – он метнулся к двери, – сбегаю… Принесу… Ты только не умирай…
– Не кричи так, – глаза Маркиза вернулись на место. – Ничего уже не успеешь. Я лежал тут, думал. Смешно умереть, потому что живешь один. Запись в протоколе «Причина смерти – одиночество». Ты представляешь себе, как было тому еврею на корабле Колумба?
– Кто это сделал? – спросил Дорин.
– Здесь под топчаном возьми книгу, в ней листок. Возьми обязательно…
Глаза Якова опять начали «убегать». Дорин встал на колени перед топчаном, взял Маркиза за руку, по ладони сразу заструилась кровь.
– Кто это сделал, Яша?
– Дьявол сопливый, только он не хотел, прости его, – прошептал Маркиз, уже, очевидно, в предсмертном бреду, – и меня прости, я тоже не хотел, – вдруг довольно громко сказал он. – Знаешь отличное объявление в зоопарке? «Страусов не пугать – пол бетонный!»
Глаза его закрылись, и из руки выпал серебристый диктофон – последняя Яшина игрушка, с которой он все последнее время ни на минуту не расставался.
ГЛАВА 45
Разбудила ее Вера Васильевна. Лена сидела на постели, качая головой и протирая глаза, пытаясь понять, где она и что происходит.
– Там Вася звонит, – сказала извиняющимся тоном «Доцент». – Я ему сказала, что ты спишь, а он говорит – очень срочно. Ты уж меня, милка, прости.
Сонечка на руках Веры Васильевны, увидев маму, начала улыбаться, а потом, когда ее не пустили, завертелась как флюгер и «подала голос».
Андреевская потрепала ее по макушке и пошла в ванную, на ходу попросив «Доцента»:
– Вера Васильевна, скажите Ваське, я сейчас. Водички холодненькой плесну на лицо.
Она проспала всего два с половиной часа. Парень, который подошел к ней у подъезда и протянул сложенный несколько раз красный буклет, оказался заблудившимся лохом из города… Тамбова? Твери? Она не запомнила. Ему в родном городе всучили бумажку, на которой было написано, что он выиграл четыре тысячи долларов, за которыми он должен был явиться в Москву к двенадцати часам. На своей старенькой «восьмерке» он выехал загодя, чтобы не опоздать, но приехал ночью и заблудился. Он остановился после бесплодных поисков в ожидании первого встречного, кто подскажет ему дорогу, и таковой стала Андреевская.
Она хотела объяснить парню, что его просто разводят на деньги, что ничего он не получит, но сил уже не было никаких, она просто показала ему рукой, куда ехать, и обернулась, поджидая Дорина.
Но тот не появлялся.
Через несколько минут она начала тревожиться и пошла к тому месту, где они оставили машину. Андрея не было. Разозлившись, она отправилась обратно и тут, взглянув от угла, вдруг поняла, что должен был видеть Дорин человека, который подошел к ней и показал что-то красное.
Она бросилась назад, пробежала мимо машины и еще почти час бродила по близлежащим улицам Москвы, пробираясь, как через вату, сквозь начинающий светлеть воздух и чувствовала себя то ли дурой- бабой, бегающей за истерическим мужиком, то ли Ярославной, плачущей на стене по ушедшему на войну любимому.
Андреевская посмотрела на свое лицо, подумала, что после такой ночи надо бы попользоваться кремом, но не стала, отложила на потом, Васька и так ждал уже слишком долго.
– Лена, – услышала она ломающийся голос, – добрый день, это – Василий.
– Привет, – она постаралась говорить максимально бодро, – какие новости?
– Лена, – опять повторил он, – тут в Интернете, на нескольких новостных сайтах, появилась очень странная заметка. Прочитать?
«Похоже, голос у парня ломается не от возраста, – подумала она, – а от волнения. Господи, ну что опять случилось?»
– Конечно.
– Называется, – он вздохнул, – «Убийца – в администрации президента»…
Он замолчал, а Андреевская терпеливо ждала, пока последует продолжение. Поняв, что Васька ждет реакции, спросила:
– И что?
– Это – про папу, – еле выговорил он.
– Не поняла…
– Тогда я прочитаю. – Она услышала, как щелкнули клавиши компьютера. – «Буквально пару дней назад все любители бесконечных ток-шоу, прочно утвердившихся на нашем телевидении, могли наблюдать в полускандальной передаче «Искусство и мы» очередную половинку скандала.
В прошлый раз ведущий – обаяшка Митя Вол – привел на шоу свою любовницу – известную всей Москве стриптизершу Эллери – и стравил ее с преподавательницей классического балета. Для поддержки своей подружки и чтобы окончательно сбить всех с толку, в студию был приглашены известный сексолог и представитель сексуальных меньшинств. Несмотря на слабые попытки протеста со стороны сторонницы классики, она была решительно повергнута тезисом о том, что «Стриптиз как искусство – выше балета», и следовательно, балерины должны танцевать обнаженными. Пожилая женщина была доведена почти до сердечного приступа, валерьянку пила, сам видел, а половина программы была вырезана и в эфир не пошла.
Последняя передача Мити не сулила ничего необычного и скандального, кроме попытки подполковника милиции прямо в студии задержать некого антикварного дилера. Шоу называлось «Как государство может заработать на культуре?», и его смысл точно соответствовал названию. Когда этот самый дилер предложил открыть не только границу для свободного вывоза антиквариата, но и запасники музеев и библиотек, бравый подполковник с криком «Вяжите его…» бросился на антикварного деятеля. Конечно, этот кусок тоже не был показан на экране, а отправился в корзину.
Урезонить разошедшегося блюстителя порядка смог только работник администрации президента господин Александр Сергеевич Дудоладов, который был приглашен в качестве третьего участника передачи. Ему настолько понравились идеи дилера, что он на экране, почти в прямом эфире пригласил дилера посетить администрацию президента и там изложить свои идеи, а уж он, Дудоладов, донесет эти идеи до самого верха…» Лен, это правда, что папа принимал участие в какой-то передаче? А я и не знал…
– Правда, Вась, – тихо сказала Лена, – ты читай дальше…
– Читаю… Вот тут все начинается… «Но, как выясняется теперь, полкаш, ах извините, подполкаш, был более прав, чем прогрессивный аппаратчик. Глубокомысленный дилер, ревнитель экономической свободы, оказался чудовищным преступником. Фактически сразу после передачи он поехал вместе с несколькими
