Она прошла вдоль роз, свернула к скамейке, миновала тусклый фонарь и... услышала голоса.
В беседке Максим Юрьевич был не один. С Костей. И они разговаривали.
Повинуясь внутреннему голосу («прячься!»), Маргарита Александровна метнулась за баньку, неудачно оступилась, подвернула ногу, издала еле слышное «ы-ы-ы» и замерла, молясь и прислушиваясь.
Голоса не смолкли, и к ним еще добавилось одинокое глухое «дзинь».
«Пьют, охламоны», – сделала правильный вывод Маргарита Александровна и медленно двинулась вдоль бревенчатой стены баньки. Не дойдя до угла два шага, она остановилась и вытянула шею вперед. За листвой видно было плохо, но рисковать не имело смысла.
– ...ты во многом прав, но ты судишь со своей колокольни. Ты молод и многих вещей еще не понял, не прочувствовал. – Максим Юрьевич махнул рукой и продолжил: – Я репутацией дорожу... очень дорожу. Стоит кому-нибудь сунуть нос, и... В декабре выборы, и сейчас это для меня все... – Он запнулся, видимо подбирая слова, но, хлопнув ладонью по коленке, только повторил: – Все!
По голосу сына Маргарита Александровна поняла, что первая бутылка была выпита уже давно.
«Охламоны», – с чувством погрозила она пальцем в темноту.
– Да у вас не такая уж и плачевная ситуация.
– Ты мать ее не знаешь!
– Может, вам такой пиар только на пользу пойдет, – иронично отозвался Костя, и вновь раздалось «дзинь».
– Если окажется, что она моя дочь, то это конец... – Максим Юрьевич схватился за голову и издал продолжительный стон. – Как же я понимаю мачеху Белоснежки! И как я ей завидую! Умела же женщина разбираться с проблемами...
– Хотите, чтобы я отвел девчонку в лес и оставил на съедение волкам?
– А ты можешь?
– Могу, но, как показывает практика, это бесполезно.
– Почему?
– Потому, что в лесу слишком много старых добрых гномов, – тихо ответил Костя и, не выдержав, захохотал.
«Алкоголики! – уперла руки в бока Маргарита Александровна и тут же почувствовала жар в груди. – Но... что он сказал про дочь?..»
– Ты меня потом поймешь, – обиделся Максим Юрьевич. – Почему, ну почему прошлое так настойчиво ломится в дверь? Наши отношения с Даной были так давно... я не видел ее больше двадцати лет... У меня есть работа и Тома, цели и задачи, а тут нате вам – Алиса! Здравствуйте, давайте знакомиться, я ваша дочь! Да не нужна она мне! Не нужна! Она... она... – Максим Юрьевич резко встал и выпалил: – Она клякса, понимаешь, рыжая клякса на моей биографии! Ну ничего, анализ ДНК все покажет – она соберет свои вещи и исчезнет из моей жизни так же молниеносно, как и появилась.
Что ответил Костя, Маргарита Александровна уже не слышала, развернувшись, она устремилась к дому. Сердце так стучало, так болезненно билось, что казалось, вот-вот разорвется на части. «...Давайте знакомиться, я ваша дочь...»
Около скамейки Маргарита Александровна остановилась, отдышалась и подняла голову к небу.
– Господи, помоги... – взмолилась она, глядя на яркие крупинки звезд. – Прошу тебя, сделай так, чтобы она оказалась его дочерью...
Глава 12
«Я тебе сейчас все объясню...» – скажет Алиса.
«Максим Юрьевич, к вам пришли», – скажет Костя.
В шесть часов и четыре минуты поезд Сочи – Москва без опоздания прибыл на Курский вокзал. Т-щ-щ-щ-щ. Приехали.
Пассажиры, уставшие от долгого пути, смешанных неродных запахов и замкнутого пространства, засуетились, подхватывая сумки и чемоданы, и радостно двинулись по узкому коридору к выходу.
Тишина вокзала и утренняя свежесть вытеснили дорожную тряску и поселили в душе Даны ожидание теплого, счастливого дня. Не жалея денег, она взяла такси и отправилась домой. Очень хотелось увидеть Алису, нормально поесть и купить мобильный телефон.
– Новая жизнь, впереди новая жизнь, – улыбалась она, нажимая черную кнопку лифта.
За последние сутки Дана успела проанализировать свои отношения с мужчинами раз сто – негодяи и эгоисты. Персона Андрея всплывала чаще, чем хотелось бы, и это злило и раздражало. Уж теперь-то она такой дурой не будет. Ни за что и никогда! Как же хочется отомстить, как же хочется... отчего-то кажется, будто вендетта принесет желаемое облегчение. Но она – Дана – умная и красивая женщина, и она выше этого. Конечно же, выше.
И скорей бы к Алисе. Сколько дней они не разговаривали? Кошмар... Теперь она будет хорошей матерью. Заботливой.
– Как там моя девочка? – нараспев произнесла Дана, открывая дверь квартиры.
Стараясь не издавать лишнего шума, который мог бы разбудить Алису, она скинула босоножки, прошла в свою комнату, поставила около шкафа сумку на пол и с удовольствием потянулась. Родные стены, запах, любимые вещи, побрякушки... Она дома!
Дана подошла к прикроватной тумбочке, выдвинула узкий ящик и взяла некогда забытый, вышедший из моды мобильник. Пока пусть будет этот, а потом она купит себе другой – строгий, черный.
К комнате Алисы она направилась с приятным волнением. Как же ей не хватало дочери... соскучилась по ее зеленым глазам, насмешливой улыбке, резким словечкам. Интересно, чем закончилась история с Северовым, сфотографировала она его или нет? Скорее всего – да, если уж Алиса решила, то пойдет до конца.
Дана приоткрыла дверь и с удивлением уставилась на пустую кровать. Автоматически посмотрела на настенные часы, а затем вновь на кровать. Где она? Опять какая-нибудь фотоохота? Хм, да, она часто уходит на «работу» с утра, но сегодня это так некстати...
Разочарованно вздохнув, Дана устремилась в сторону кухни – похоже, завтракать ей придется в одиночестве.
На столе стояла открытая банка вареной сгущенки и лежал заплесневелый батон белого хлеба. В раковине – миска с дурно пахнущей водой (скисло и пенится уже), в мусорном ведре упаковочный пакет от купальника, мятые бумажки и пустой тюбик от тонального крема. Это Дана выбросила еще в день отъезда...
Логическая цепочка отчаянно загремела звеньями. Звяк-звяк, звяк-звяк... Алисы не было в квартире несколько дней. Звяк-звяк... не было...
– Где моя дочь? – схватившись за мойку, выдохнула Дана.
Она бросилась в ванную и потрогала зубную щетку (сухая), заглянула на полку шкафа, где обычно лежал фотоаппарат (пусто), проверила автоответчик («Алиса, дорогая, это тетя Света. Твоя мама просила присмотреть за тобой, так что извини за занудство... Тебя нет? Ничего... позвони мне, когда будет время. Да, чуть не забыла! Кушай хорошо, осторожно переходи дорогу и... э-э-э... ну ты сама все знаешь, дорогая»).
– Замечательно! – Дана отшвырнула телефон в кресло и раздраженно всплеснула руками. – Где моя дочь?!
Через несколько секунд, торопливо набирая на мобильнике номер Алисы, она то поджимала губы, готовясь к гневной тираде, то хмурилась, надеясь услышать бодрый голос живой и здоровой дочери.
– Возьми трубку, возьми трубку, – забормотала она, как только потянулись невозможно длинные и долгие гудки. – Ну, пожалуйста, возьми трубку...
Легкий щелчок и...
– Да-а, – раздался сонный, немного хриплый голос Алисы.
– Ты где?!! – закричала Дана, испытывая неимоверное облегчение.
– Привет... как там море?
