– Я уже вернулась! А тебя нет... Я чуть с ума не сошла! С тобой все в порядке? Девочка моя, как же я испугалась. – Она затараторила и заметалась по комнате. – Боже мой, боже мой... Море... Какое еще море! Я уже в Москве! Слышишь меня?! В Москве!
– Конечно, слышу и удивляюсь, как еще не оглохла...
– У меня были проблемы с телефоном, но ты могла бы оставить записку... Я так спешила, так хотела тебя увидеть! Где ты?
– Мам, ты сидишь?
– Что?
– Нет... м-м-м... лучше прими горизонтальное положение.
– Что?
– Я тебе сейчас все объясню...
Ночью Маргарита Александровна не сомкнула глаз. Да она и не старалась уснуть – столько важных мыслей крутилось в голове, столько воспоминаний вспыхивало яркими звездами в темноте, столько надежд наполняло душу... какой уж тут сон!
Дана, Дана, Дана... конечно, Дана! Вот на кого похожа Алиса. Девушка, которая может оказаться... В это невозможно поверить! И тем не менее так хочется...
Маргарита Александровна смотрела в окно, улыбалась, ложилась в кровать, вставала, опять смотрела в окно, покусывала губы, расчесывала седые волосы, ложилась, вставала... Замечательная ночь, давно уже такой не было.
Дану она легко вспомнила... Рыжая. Уверенная в себе. Дерзкая. Яркая. Как же она нервировала именно этим набором данных! Она вскружила Максиму голову. В ее присутствии он становился совсем другим... а разве можно смотреть на такое спокойно? Вот Маргарита Александровна и не смогла.
– Эгоистка, – ругала она себя, скидывая одеяло и раздраженно засовывая ноги в тапки. – Какой же я была эгоисткой.
А ведь Максим любил Дану. Это уж она потом поняла. Как говорится, все познается в сравнении.... Ни на одну женщину он больше так не смотрел, ни к одной так не относился... и скорее всего о подлинности своих чувств и сам не знал... а может, просто страшно было признаться в этом.
– Слабак, – уже сына ругала Маргарита Александровна, скрещивая полные руки на груди. – Да что же ты не послал меня куда подальше... много лет назад...
А она тогда все зудела и зудела, отговаривала и отговаривала... Зачем? Не рыжую хотела? А какую? Серую? Не такую харизматичную? А какую? Безликую? Не такую эмоциональную, увлеченную? А какую? Чтобы каждый шаг по расписанию? Чтобы только две полочки в голове: «разрешено» и «запрещено»? Ну так что ж ты теперь Томой недовольна?!
– Дура я, – резала воздух Маргарита Александровна, скидывая тапки и тяжело плюхаясь на край кровати. – Дура и есть.
А у Даны, значит, родилась дочь... И Алиса здесь именно поэтому... А Максим не хочет осложнять себе жизнь и надеется на анализ...
– И я буду надеяться на анализ, – улыбалась Маргарита Александровна, глядя в потолок.
Жаль, столько времени упущено, столько любви и заботы по отношению к Алисе потеряно, но еще столько можно успеть...
Утром, несмотря на бессонную ночь, Маргарита Александровна чувствовала себя великолепно. Будто помолодела лет на пятнадцать, а то и на двадцать. Она надела прямую юбку с маленькими квадратными карманами по бокам, нарядную кофту цвета шампанского, старательно уложила волосы, немного подкрасила глаза и губы. Ощущение праздника не исчезло даже в тот момент, когда она села завтракать, а Тома поставила на середину стола глубокую тарелку со вчерашним тыквенным пюре. Пусть. Пусть.
Намазывая ломтик белого хлеба плавленым сыром, Маргарита Александровна смотрела на Алису. И накладывая омлет, тоже смотрела на Алису, и просыпая сахарный песок мимо чашки на стол – тоже на Алису... Не прямо, а как бы случайно... незаметно...
Нет, на Максима девочка совсем не похожа. Если только улыбка и эта манера сдвигать брови... пожалуй, руки... нет... подбородок! Нет, слишком острый... Усмешка! Да! Маргарита Александровна без аппетита посмотрела в тарелку и счастливо вздохнула. Есть она не будет. Совсем не хочется. А на душе так тепло, так приятно...
– Я считаю, что после завтрака нам всем необходимо отправиться на прогулку, – сказала Тома, промокая губы краем салфетки. – Сегодня обещали тридцать градусов, и во второй половине дня на улице будет невозможная погода. Максим, я хотела бы пройтись до озера, кажется, там строят новые дома...
Нетерпеливый, продолжительный звонок перебил ее.
– Кто это? – недовольно спросил Максим Юрьевич, автоматически поворачиваясь к окну. Но окна столовой не выходили на ворота.
– Я открою. – Костя поднялся из-за стола и направился к двери.
А Маргарита Александровна вновь посмотрела на Алису: спокойное лицо, но губы подрагивают и глаза искрятся точно, она знает, какой гость стоит на пороге.
– Максим Юрьевич, к вам пришли, – вернувшись, сказал Костя.
По его тону и взгляду Северов понял, что лучше никаких вопросов не задавать. Он поднялся, громыхнув стулом, буркнул под нос «я сейчас» и прошел мимо Томы, натянуто улыбаясь. «Дела, дела, ни минуты покоя...»
– Кто? – спросил он, закрывая за собой дверь.
– Дана Григорьевна Бестужева, – ответил Костя.
Брови Максима Юрьевича подскочили, глаза потемнели. Она...
Он собирался поговорить с Даной, собирался обсудить сложившуюся ситуацию и докопаться до правды, но одно дело планировать и совсем другое – встретиться лицом к лицу. Через столько лет...
Она уже в его доме.
Аромат ее духов уже дрожит в воздухе, надо только осмелиться и вдохнуть...
Безумие.
Абсурд.
Все закончилось много лет назад.
И ничего, кроме неприятностей, он от этой женщины не видел.
А как же чувства, страсть?
Этого не было. Бред больного воображения.
– Где она? – резко спросил Северов, чувствуя, как по спине бежит холодок.
– Я проводил ее в ваш кабинет.
– Спасибо. Это правильно. – Максим Юрьевич на секунду задумался, затем добавил: – Я постараюсь, чтобы разговор был коротким. Собственно, нам нечего обсуждать...
Он кивнул и зашагал в сторону кабинета. Волнение схлынуло, оставив на берегу лишь любопытство и раздражение. Как она теперь выглядит? Что сейчас скажет? По ее вине все перевернулось вверх тормашками. Алиса его дочь... Зачем она придумала такое? Глупости!
Максим Юрьевич качал головой, настраивался, злился и шел вперед – навстречу прошлому.
Она сидела в кресле, закинув ногу на ногу. Спина ровная, прикрытая до лопаток копной рыжих волос. А как же иначе... как же без этого пожара... Профиль четкий, будто художник нарисовал грифелем – быстро, точно, с легким нажимом. Худая... карамельный загар...
Дана.
Максим Юрьевич кашлянул, и она повернула голову к двери. Острая, как бритва, улыбка полетела к нему вместо приветствия. Ну, здравствуй...
– Здравствуй, – выдохнул Северов.
– Рада тебя видеть.
– Ты за Алисой?
– Да.
– Хорошо.