всегда лежит стандартный набор ювелирных изделий, а в подарок хочется преподнести что-нибудь необычное, диковинное… Вот Герхард Гудинович и изобретал различные модные и нестандартные украшения и безделицы. Чтобы не слишком трудоемко, но и в то же время необычно.
– А он умер? – торопливо спросила Ольга.
– Нет, что вы. Он живет в Подмосковье, в очень живописном месте. Теперь уж не работает, зрение не то, да и сердце пошаливает. – Таисия Аркадьевна вздохнула и вернула Ольге брелок. – Месяц назад с ним виделась – курит как паровоз, ни меня, ни врачей не слушает.
Егор Васильевич недовольно заерзал на стуле. Герхард Гудинович какой-то… Что за напасть?! Снедаемый ревностью, он посмотрел на «голубушку Таюшку», шумно вздохнул и хмуро сдвинул брови.
Ольга обменялась с Ирочкой многозначительными взглядами – надо срочно ехать к мастеру Голяеву. Пусть расскажет, для кого он делал брелок.
– Пожалуй, нам надо навестить Герхарда Гудиновича, – протянула Ольга, ища глазами бумагу и ручку. – А где именно он живет, Таисия Аркадьевна, не могли бы вы рассказать подробнее.
– Зачем он вам нужен? Не сейчас же вы поедете, – всплеснул руками Зайцев. Голяев ему не нравился все больше и больше.
– Именно сейчас, – кивнула Ольга, – вы не волнуйтесь, мы быстренько – туда и обратно.
– Но как же званый обед?.. Как же суп и как же Уваров и Ларионов? – возмутился Егор Васильевич.
– Вы их тут покормите хорошенько, – распорядилась Ольга, – и никуда не отпускайте. Сидите здесь, знакомьтесь, общайтесь и ждите нас. А мы через пару часиков вернемся.
– Да, – очаровательно улыбаясь, поддержала Ирочка, – вернемся через пару часов в целости и сохранности.
Ольга мчалась со скоростью двести двадцать километров в час. Выкрикивала время от времени: «Сейчас все решится» – и улыбалась. Ирочка была переполнена таким же настроением, и единственное, что беспокоило ее, – это встреча деда с Ларионовым. Как бы не разругались они там.
Опустив стекло и подставив лицо ветру, врывающемуся в салон «Фольксвагена», Ирочка мысленно подгоняла машину – быстрее, быстрее.
– Надеюсь, – говорила она, – у этого ювелира хорошая память и он нам поможет.
– Н-да, человек он пожилой, но обычно мастера хорошо помнят свои работы, – ответила Ольга.
Герхард Гудинович Голяев оказался действительно пожилым человеком. Сутулая спина, длинные седые волосы, крючковатый нос, пеньки неровных зубов и морщинистое лицо. Пыхтя коричневой трубкой, извергающей ароматный клубящийся дым, точно вулкан лаву, он внимательно оглядел девушек и поинтересовался:
– Откуда, девоньки, пожаловали и какого лешего вам тут надо?
– Мы к вам, – улыбнулась Ольга и достала из пакета то, что Таисия Аркадьевна назвала «пропуском в царство Герхарда» – кусок медового торта, завернутый в фольгу.
Герхард Гудинович не торопясь развернул презент, понюхал его и выдохнул:
– Ее пирог.
– Ага, – подтвердила Ирочка, понимая, что речь идет о Таисии Аркадьевне.
– Ну, тогда проходите, гости дорогие.
Дом Герхарда Гудиновича представлял собой каморку или, наоборот, замок. Истинные размеры комнат оценить было трудно – все заставлено стульями, комодами, шкафами и завалено книгами. На стенах красовалось огромное количество различных светильников и картин, с потолка самой просторной комнаты свешивалась не только люстра, но и какие-то медные сосульки, и тяжелая, посеревшая от времени бахрома. Все пропиталось запахом табака и кофе. Темно и таинственно.
– Вот это да! – восхитилась Ирочка, сразу вспоминая экскурсию по театру, которую ей устроил Андрей. Что-то неуловимое роднило каморку Голяева и пыльные, позабытые уголки театра.
– Я тоже так считаю, – одобрил восхищенный возглас Герхард Гудинович и с любовью оглядел свои владения.
– А мы по делу, – вынимая из сумочки брелок, сказала Ольга, – нам Таисия Аркадьевна про вас рассказала…
– Чудесная женщина, – разомлел Голяев, – я бы женился на ней. Пять раз предложение делал.
– И что? – забеспокоилась Ирочка. Нет, никому они с дедушкой Графиню не отдадут, это их личная Графиня!
– Все пять раз отказала, – сокрушенно признался Герхард Гудинович. – Так какое у вас дело?
Ольга положила брелок на матерчатую скатерку и посмотрела на окно – темновато, раздвинуть бы шторы, а то и не поймет, что за вещица такая.
Но старик Голяев, увидев побрякушку, засветился, точно пуговица после химчистки.
– Откуда он у вас? – спросил Герхард Гудинович, торопливо поглаживая звенья короткой цепочки. – Это же надо! Какая встреча!
В данном случае врать Ольге не хотелось, больно располагал к себе золотых дел мастер, но пришлось. Как тут скажешь, что его детище – улика в убийстве? Невозможно.
– Мы случайно нашли брелок в супермаркете, а он с буквой… подарок, наверное. Хотели вернуть, но как отыскать владельца – не знали. Таисия Аркадьевна – моя соседка, на одном этаже живем… Я показала ей вещичку, просто так, даже не думала, что она поможет…
– И она отправила вас ко мне, – перебил Герхард Гудинович, самодовольно улыбаясь. – Руку мою узнала. Помнит, значит…
– Угу, – ревниво кивнула Ирочка.
– Ну что ж, брелок действительно сделал я, было это… уж и не помню когда, – старик Голяев почесал за ухом, нахмурился и поджал губы. – Много лет прошло. А безделица действительно предназначалась в подарок одной женщине.
– А как ее звали? – тут же спросила Ольга.
– Яна. Я с ней знаком не был и ни разу ее не видел. А заказал брелок ее муж, я с ним приятельствовал в те времена. Солидный человек, охотой увлекался, мы с ним как раз на этой почве и сошлись через общих знакомых. Общались редко, но все же раз в год выбирались уток пострелять. Жену свою он любил безмерно и вот как раз на десятилетие свадьбы удумал подарить что-нибудь дорогое и оригинальное. – Герхард Гудинович крякнул и забил трубку табаком. Давно он не занимался ремеслом и сейчас получал удовольствие от собственных воспоминаний. – Брелок я сделал довольно быстро и отдал приятелю, но приключилась трагедия: его супругу нашли убитой…
– Как убитой? – изумилась Ольга, которой и одного трупа Самаринского вполне хватало.
– Да-да, темная история, ничего не украли… преступника так и не нашли… Подробностей я не знаю, но с приятелем мы как-то больше и не встречались. Мне звонить было неловко, а его охота наверняка больше не интересовала. Думаю, лет двадцать после той истории прошло.
– А как звали вашего приятеля? – спросила Ольга. Она уже была несколько расстроена. Двадцать лет… Вряд ли удастся обнаружить связь с сегодняшним днем, тем более что хозяйки брелка уже нет в живых.
– Соловьев Степан Матвеевич, – ответил старик Голяев и запыхтел трубкой. – Никто моего увлечения табаком не понимает, ругаются, что закоптил себя с ног до головы. Тоже мне ученые люди! А по мне, так копченое мясо хранится дольше сырого, – скрипуче засмеялся он и подмигнул Ирочке.
Ольга стояла посередине комнаты, облокотившись на круглый стол. Да уж, поддержка ей сейчас не помешала бы – она же чуть в обморок не упала, когда услышала фамилию «Соловьев»! Вот она – связь времен! Вернее, пока еще ничего не ясно, но можно не сомневаться – Самаринского пристрелил именно Степан Матвеевич, несостоявшийся тесть. Хотя не стоит торопиться с выводами… это могла сделать и Мария Соловьева. Возможно, брелок перешел к ней после смерти матери… Но какова причина убийства?
Допустим, злодеяние совершил Степан Матвеевич… Не хотел расставаться с дочерью? Но не будет же он убивать каждого ее жениха.
