— Я так рада, что именно вы оказались рядом, — сказала Джейн. — Я хотела повидаться с вами и поговорить.
— Подождите, пока я не дойду до берега, — сказал Феррис, и она увидела, что он повернул нос лодки по направлению к небольшой бухточке, представляющей собой не более чем маленький кружок песка, вырезанный на берегу, с несколькими деревьями, низко гнущимися с выступа суши к воде. Она также увидела стоящего там старика, когда нос лодки воткнулся в песок, и его нахмуренное обветренное лицо с пергаментной кожей. Феррис спрыгнул с лодки и коротко рассказал Еноху о том, что случилось. Он взял Джейн на руки, вынул ее из лодки и опустил на землю, и когда его большие руки держали ее на весу, она почувствовала их непомерную силу. Уже лежа на земле, она посмотрела на Ферриса, повернувшегося к старику, и увидела во взгляде старого рыбака тот злой огонек, который она заметила при их первой встрече.
— И ты, значит, подплыл и спас ее, — высказался Енох. Слова его были обращены к Феррису, а глаза его сверлили девушку.
Внутри Джейн мгновенно поднялся гнев, и, выдерживая неприязненный взгляд старика, она ответила.
— Я думаю, Феррис, что ваш друг Енох предоставил бы морю и скалам позаботиться обо мне, — сказала она, прямо глядя в неумолимое и озлобленное лицо старика. — По крайней мере, у вас есть мужество этого не отрицать, — добавила она.
— Это верно, — бросил ей в ответ Енох и таким же быстрым и уверенным движением, как и Феррис, запрыгнул в лодку. — Ты едешь? — спросил он его.
— Нет, я пойду назад пешком. А ты отведешь лодку, — сказал Феррис, упираясь плечом в нос лодки и сталкивая ее с песка.
Енох сделал несколько гребков назад, взгляд его по-прежнему был свиреп, а затем развернул лодку. Заработал подвесной мотор, лодка рванула вперед, будто посылая оставшимся на берегу злое проклятие.
— Он не хуже, чем другие, — сказал Феррис. — Не вы лично вызываете неприязнь, но то, что за вами стоит, — то, что вы значите для них, для всех нас.
— Вы имеете в виду право па рыбную ловлю в бухте, — сказала Джейн. — Я встречалась вчера с Хубертом Уэзерби.
— И с его сыном?
— Да, Боб тоже был там, — ответила Джейн.
— Он не лучше старика, — сказал Феррис Дункан, и она была поражена холодной злостью, прозвучавшей в его голосе.
— Я могу понять, что вы чувствуете, Феррис, что чувствуют все остальные, — начала Джейн, но он сердито прервал ее.
— Нет, вы не можете, — оборвал он ее, — все это гораздо сложнее, чем вы думаете. Старого Уэзерби всегда обвиняли. Он был здесь, и его обвиняли, но теперь здесь вы, и они перекинулись на вас.
— Но я никогда и не думала об этом доме и бухте, — запротестовала Джейн.
— Однако Уэзерби действовал в чьих-то интересах. И все знают об этом. Если бы вас не было на свете, тогда Уэзерби не имел бы права запрещать нам рыбачить в бухте, пока не появится новый владелец.
— А это вряд ли бы произошло, — сказала Джейн и увидела, как Феррис кивнул в знак согласия.
— Тогда бы Уэзерби не говорил о том, что это — частная собственность и что он действует в интересах владельца, потому что владельца-то и не было бы.
— Конечно, это мое поместье, и это законно действовать в мою защиту, как в защиту любого другого владельца этого места, — сказала Джейн
— Однако здешнему народу это непонятно! Они рассуждают просто. Если не существует никакого владельца, тогда можно свободно ловить рыбу в бухте.
— Вы стараетесь предостеречь меня, Феррис? — спросила Джейн.
— Я стараюсь объяснить вам, как думают местные жители.
— Хуберт Уэзерби говорит, что вы сами должны решать свои проблемы, — сказала она. Она увидела, как посуровел его взгляд, когда она стала излагать ему, что сказал адвокат. Когда она закончила, его глаза стали почти черными, а подбородок окаменел.
— Это ложь, — сказал он ей. — Нет никакого избыточного вылова рыбы. Богатый улов бывает только время от времени, в определенные периоды миграции рыб и других морских животных. Мы хотим рыбачить в бухте, пока рыбные косяки в большом количестве подходят к берегу, и все так и делают, пока не заканчивается путина. Почему это происходит, никто не знает. Может быть, их тревожат изменения, происходящие на морском дне в прибрежной зоне. Может быть, влияет уменьшение количества корма. Могут быть другие причины, но мы с этим ничего не можем поделать.
Джейн изучала напряженное красивое лицо Ферриса. Может быть, он ошибался, но он не врал преднамеренно и осознанно, почувствовала она. Однако люди часто лгут самим себе, она это знала.
— Уэзерби говорит об этом, сидя в четырех стенах своей теплой конторы, — бросил ей Феррис. — А мы рискуем не только потерей средств к существованию, но и нашими жизнями.
— В чем же вы видите выход из положения, Феррис? — спросила Джейн.
— Чтобы добраться до тех мест, где хорошо ловится рыба, мы должны зайти в море на расстояние десять — пятнадцать миль к северу, — ответил Феррис. — Знаете ли вы, сколько людей погибло из-за этого только в прошлом году? Знаете ли вы, что это значит? В этих водах шторм возникает внезапно. Три или четыре часа хода от берега означают две возможности: или добраться до берега живым, или погибнуть при шторме. А когда весной с севера идут айсберги, мы попадаемся им на пути, и это опасно, очень опасно, особенно в раннем утреннем тумане.
Голос Ферриса Дункана дрожал от гнева. Джейн вспомнила, что Боб Уэзерби сказал о том, что рыбакам надо лишь заплывать немного дальше, чтобы найти рыбные косяки, но Феррис обрисовал ей совсем другую картину. Она сказала Уэзерби, что никогда не вникала в этот вопрос, и, что более важно, пообещала себе и впредь этого не касаться.
— Давайте я снова поговорю с Хубертом Уэзерби, — сказала она.
— Ведь это ваша собственность, не так ли? — возразил Феррис. — И вы можете делать с ней все, что хотите.
— И да и нет, — ответила Джейн. — Фактически она моя, но практически я здесь гость. Я ничего не знаю о здешних порядках. Я не знаю, как мне надо правильно действовать, и честно признаюсь в этом. Но я обещаю вам, что снова поговорю с Хубертом Уэзерби. Скажите об этом всем остальным, и дайте мне еще немного времени.
— У них нет никакого желания ждать, должен предупредить вас об этом, — произнес Феррис
— А у меня нет никакого желания в это вникать, — сказала Джейн. — Я приехала сюда не для того, чтобы найти здесь еще какие-то проблемы.
— А что же вас привело сюда, Джейн Барроуз? — спросил Феррис, и его голос неожиданно смягчился. — Скажите, что? Скажите мне, что заставило розу искать себе места на камне?
Джейн приподнялась и повернулась к нему спиной, почувствовав, что в таком положении, когда она лежала, облокотившись локтем на песок, мокрая блуза прилипла к ее груди, выставляя напоказ все ее линии и формы. Она увидела, что глаза Ферриса Дункана блуждают по ее фигуре, и в его взгляде была мягкость, которую она не замечала раньше. Неожиданно она захотела рассказать ему обо всем, позаимствовать силу у этого сурового человека, почерпнуть ее из той молчаливой внутренней мощи, которая была в нем. Его спокойные вопросы смягчили ее, и она, будто не осознавая, что делает, услышала, как рассказывает ему о старых и новых проблемах и о том, что так долго держала внутри себя.
— Чем ты занималась, откуда приехала? — спросил он.
— Я занималась поставками одежды для большого магазина, — сказала Джейн. — У меня было хорошее жалованье и интересная работа. Моя Мать умерла, когда я была совсем маленькой, а отец решил, что меня следует отдать в одну из лучших школ, чтобы я получила самое лучшее, что есть в жизни. Я догадываюсь, ты сейчас скатить, что я была удачливой молодой женщиной.
— Скажу, — тихо произнес Феррис Дункан.
