покойного Авраама де Порту! То есть, ду Пирешу. Вам ведь знакомо это имя? Если бы я в тот раз понял, что имя Портос скрывает Исаака де Порту – так же, как ранее имя Авраама де Порту скрыло Авраама ду Пирешу, – насколько все было бы проще! – он с сожалением покачал головой. – Жюссаку не пришлось бы устраивать засаду на улице Феру, ваши друзья, – душ Сантуш небрежно кивнул на убитых, – остались бы живы. Возможно, и вы сами были бы живы – а ведь сейчас это отнюдь не очевидно. Можете мне не верить, но, поначалу, вы мне были не нужны, дон Исаак. Я не преследовал детей моих врагов. Я охотился на самих врагов – Авраама ду Пирешу, ставшего Авраамом де Порту, и Карлуша душ Барруша, взявшего себе имя презренного Исаака Агасферуса Лакедема, Вечного Жида, врага Господа нашего Иисуса Христа! – при этих словах он набожно перекрестился, не выпуская из руки шпагу.
– Вы искали меня, – сказал я, – и вы нашли. Чего вы хотите? Удовлетворения? Извольте!
– Черт бы вас побрал! – вскричал он. – Вы мне не были нужны. Но вы встали на моем пути! Вы укрыли от моего возмездия Карлуша душ Барруша, ставшего жалким ростовщиком Исааком Лакедемом! Вы помогли ему скрыться в Италии...
– В Савойе, сударь, – вызывающе поправил я. – Верно, я помог ему скрыться и нисколько не сожалею об этом.
Какое-то время он мрачно смотрел на меня. Его тонкий ус нервно подрагивал, словно дон Жаиме никак не мог решить – улыбнуться ему или нет. И он улыбнулся, при этом лоб его разгладился.
– Когда мне сообщили о том, что семейство Лакедем покинуло пределы Франции, но до Испании не добралось, я был поражен, – произнес он неторопливо, продолжая улыбаться. – Когда мне объяснили, что виной всему ошибка очень исполнительного, но не блещущего умственными способностями гвардейца по имени Портос – я подумал: такое просто невозможно! Вообще говоря, поначалу я винил самого себя. Чтобы избежать ненужных расспросов, я попросил кардинала подыскать надежного человека, который действует лучше и быстрее, чем думает. И мне почти сразу же порекомендовали кадета гвардии, которого зовут Портос, и который говорит, с трудом подбирая слова, но зато способен в одиночку справиться с десятком врагов, а при необходимости – унести на плечах годовалого бычка. «Отлично, подумал я тогда, именно такой человек мне и нужен!» Когда же выяснилось, что как раз из-за столь высоко ценимых мною качеств, мой план оказался сорван и месть – не осуществлена, я чувствовал себя, словно сраженный молнией. Как! Из-за такой нелепости? И что же это за удивительный человек, способный настолько все перепутать! «Нет, подумал я, что-то тут не так! Необходимо познакомиться поближе с господином Портосом!» И, конечно же, я начал выяснять, кто же такой этот господин Портос? Что крылось за его поступком – невероятная наивность, которую скорее следует назвать непроходимой тупостью и невежеством? Или же, играя в простака, он специально сорвал мой замысел? Если все делалось нарочно, кто же срывается за личиной недалекого малого – Портоса? Я должен был это выяснить.
– Долго же вы выясняли, – усмехнулся я с изрядной язвительностью.
– Что ж, вы правы. Прошу меня простить, – серьезно ответил душ Сантуш. – На это потребовалось время. Но у меня есть обстоятельства, извиняющие эту мою задержку. Месть – одно из самых прекрасных занятий на свете, но, к сожалению, не единственное. Есть у меня и другие дела – не только местью я живу. Например, служба, которую я должен выполнять с той же добросовестностью, что и вы, господин Портос. Я понимаю, что это не оправдание, и потому искренне прошу у вас прощения за то, что заставил вас ждать целый год. Но до тех пор, пока я однажды не понял, кого вы напомнили мне в первую нашу встречу, я так и не мог решить: умысел имел место или наивность. Это произошло совсем недавно, вы словно ускользали из моей памяти, – он развел руками. – И, конечно же, повторяю, я вовсе не хотел причинять вред вашим товарищам. Я хотел заполучить вас, господин Портос, господин Исаак ду Пирешу. Жюссак – мой давний знакомый, и это я сделал так, что он устроил засаду на вас и ваших друзей. О, разумеется, если бы я прямо попросил бы его об этом, он, возможно, отверг эту просьбу. Даже мог счесть себя оскорбленным. Но... – душ Сантуш усмехнулся. – Но, знаете ли, это соперничество между мушкетерами короля и мушкетерами кардинала... – он покачал головой. – Не понимаю, почему ни Ришелье, ни Людовик не стремятся прекратить его, оно ведь многому препятствует... Так вот, я всего лишь подзадорил его. Сказал, что ваши, господин Портос, товарищи ни в грош не ставят указы его высокопреосвященства, а над его мушкетерами откровенно посмеиваются. И добавил – так, между прочим, – что ему вряд ли удастся арестовать мушкетеров. Например, тех, кто засиживается в кабачке на улице Феру, вопреки указам. После этого мне оставалось только дождаться, пока арестованных приведут в Пале-Кардиналь. Но – вновь это пресловутое соперничество! – дон Жаиме развел руками. – Теперь оно сыграло
При этих словах, Атос, до того лежавший неподвижно, вдруг чуть шевельнулся и издал слабый стон. Я и дон Жаиме одновременно посмотрели в его сторону.
– Послушайте, – сказал я. – Мы тратим время на разговоры, а между тем, мой друг тяжело ранен и нуждается в помощи!
Он задумчиво посмотрел на меня, затем на Атоса. Несколько раз взмахнул шпагой, разминая кисть. Клинок свистнул, рассекая ночной воздух. Душ Сантуш проверил лезвие на гибкость и вновь обратился ко мне:
– Пирешу и Барруш, – дон Жаиме произнес это почти шепотом. – Эти двое убили моего отца, и я поклялся отомстить. Моя месть исполнена лишь наполовину – по вашей вине. Что ж, значит, так тому и быть. Я мог бы выпросить вашу голову у его преосвященства, рассказав ему, кем был ваш отец. Вас бы арестовали и отправили в Испанию – о, поверьте, никто больше не допустил бы той ошибки, которую совершил исполнительный, но туповатый гвардеец Портос – ведь таких, как он, больше нет на свете! Вас доставили бы в нужное место – а там вами занялись бы судьи Священного трибунала. Далее то, что осталось бы от вашего тела после пребывания в пыточной, сожгли бы на площади. В Порто, там же, где был убит мой отец.
Признаюсь, от нарисованной перспективы мне стало не по себе. Сеньор душ Сантуш заметил это и скупо усмехнулся.
– Не бойтесь, господин де Порту, я не собираюсь этого делать. Если бы на вашем месте стоял Лакедем – другое дело. Но с вами мы действительно можем решить дело куда проще и быстрее. Вы при шпаге, я – тоже. Итак, моя шпага – против вашей. Вы согласны?
– Ваша шпага – против моей, – повторил я. – Согласен. Но я бы хотел помочь товарищу, – я указал на Атоса. – Вы проявляете благородство, вы предлагаете мне дуэль, – будьте же благородны до конца, позвольте мне перенести раненого к нему домой – он живет на этой улице, в угловом доме, всего лишь тридцать шагов отсюда. Посмотрите, во втором этаже горит окно – это его квартира. Можете меня сопровождать, если угодно. После этого я к вашим услугам...
– Минутку, Портос!
Голос Арамиса прозвучал неожиданно для нас обоих. Жаиме немедленно занял оборонительную позицию, видимо, ожидая нападения сразу двух врагов.
Я оглянулся. Друг мой неторопливо подошел ко мне и остановился, скрестив руки на груди. Шпага его оставалась в ножнах. Судя по всему, им двигало то же соображение, что мною – забота о павших товарищах.
– Будет лучше, если я провожу вас, – сказал Арамис, глядя при этом на дона Жаиме. – Мне не нравится физиономия этого господина. Поэтому вы понесете Атоса, а я пойду за вами следом. Иначе вы рискуете получить удар в спину.
Дон Жаиме усмехнулся, чуть пожал плечами, дескать, Бог знает, что вы такое говорите, сударь.
– Разумеется, вы можете оказать помощь своему другу, сударь, – вежливо произнес он, обращаясь к Арамису. – Уверен, что вы и сами в состоянии это сделать, но с господином... Портосом, – он сделал ее заметную паузу перед тем, как произнести мое прозвище, – с господином Портосом у нас серьезный
