— Так позвоните своему мальчику и попросите его выяснить интересующий нас вопрос — как бы мимоходом, невзначай.
Грир перевел взгляд на директора ЦРУ.
— Артур, вы что скажете?
— Одобряю. Но только чтобы все было без лишнего шума. Предупредите Райана, что это в его собственных интересах.
Адмирал взглянул на часы.
— Хорошо, я займусь этим перед тем, как отправиться домой.
— Ну а теперь, Боб, скажите, каковы успехи в «Маске красной смерти»? — насмешливо поинтересовался судья Мур, просто чтобы закончить совещание на веселой ноте.
— Артур, давайте не будем слишком поспешно сбрасывать это со счетов, хорошо? Русские действительно окажутся смертельно уязвимы перед пулей определенного типа. Нам нужно лишь зарядить ее.
— Только не говорите об этом нашим конгрессменам. Они от страха наложат в штаны, — со смехом предостерег его Грир. — Мы ведь должны наслаждаться мирным сосуществованием с Советским Союзом.
— С Гитлером подобный номер не прошел. Сталин и Чемберлен пытались дружить с этим ублюдком, и куда это их привело? Джентльмены, русские являются нашими врагами, и, как это ни печально, истина состоит в том, что настоящий мир с ними невозможен, нравится это или нет. Наши мировоззрения настроены в совершенно разных тональностях. — Риттер поднял руки. — Да-да, знаю, мы не должны мыслить подобными категориями, но, хвала господу, наш президент разделяет эти взгляды, а мы по- прежнему подчиняемся ему.
Это замечание не требовало комментариев. На прошедших выборах все трое голосовали за нынешнего президента, несмотря на расхожую шутку о том, что двумя категориями людей, которых днем с огнем не сыскать в Лэнгли, являются коммунисты и… республиканцы. Да, у Рональда Рейгана железный характер и лисье чутье. Особенно это импонировало Риттеру, из всех троих самому нетерпеливому и задиристому.
— Хорошо. А теперь мне нужно подготовиться к слушаниям по бюджету, которые состоятся в Сенате послезавтра, — объявил Мур, заканчивая совещание.
Райан сидел за компьютером, мысленно повторяя сражение в заливе Лейте41, когда зазвонил телефон закрытой связи. Джек впервые услышал его непривычный, резкий звонок. Достав из кармана пластиковую карточку с ключом доступа, он вставил его в щель и снял трубку.
— Ждите, — сообщил механический голос. — Происходит синхронизация аппаратуры… ждите… происходит синхронизация аппаратуры… ждите… происходит синхронизация аппаратуры… установлена закрытая связь, — наконец объявил он.
— Алло, слушаю, — сказал Райан, гадая, кто из тех, у кого есть шифратор, может позвонить ему в столь поздний час.
Ответ оказался очевиден.
— Здравствуй, Джек, — приветствовал Райана знакомый голос.
В закрытой связи был один положительный момент: цифровая аппаратура передавала голос так отчетливо, словно собеседник находился в соседней комнате.
Райан взглянул на настольные часы.
— У вас уже поздновато, сэр.
— Но не так, как у вас в доброй старой Англии. Как семья?
— В основном, спит. Кэти, вероятно, читает какой-нибудь медицинский журнал. — Чем она обычно развлекалась на ночь вместо сидения перед телевизором. — Чем могу служить, господин адмирал?
— У меня есть для тебя одно маленькое дельце.
— Слушаю, — ответил Райан.
— Наведи справки, осторожно, как бы невзначай, относительно Юрия Андропова. Нам хотелось бы кое- что узнать о нем. Быть может, интересующая нас информация есть у сэра Бейзила.
— Что именно вы хотите узнать, сэр? — спросил Джек.
— Ну, женат ли он, есть ли у него дети.
— Нам неизвестно, женат ли Андропов?
Только сейчас до Райана дошло, что в досье на председателя КГБ эти данные отсутствовали, но он в свое время не обратил на это внимание, решив, что они находятся где-то в другом месте.
— Совершенно верно. Судья Мур хочет выяснить, известно ли что-нибудь на этот счет сэру Бейзилу.
— Хорошо, я спрошу у Саймона. Насколько это важно?
— Как я уже сказал, сделай вид, будто это интересует тебя лично. Как только что-нибудь узнаешь, перезвони мне отсюда — я имею в виду, из дома.
— Будет исполнено, сэр. Нам известны его возраст, дата рождения, образование и все такое, но мы не знаем, женат ли он и есть ли у него дети, так?
— Вот как порой бывает.
— Да, сэр.
Джек задумался. О Брежневе ЦРУ было известно все — кроме разве что размера его полового члена. Был известен даже размер платья, который носила его дочь Галина, — кто-то посчитал эту информацию настолько важной, что не поленился через посла в Бельгии выведать ее в магазине модной одежды, в котором любящий отец купил шелковое подвенечное платье. Но в Лэнгли не известно, есть ли жена у человека, который, скорее всего, станет следующим генеральным секретарем Центрального комитета Коммунистической партии Советского Союза. «Господи, да ему же уже под шестьдесят, и неужели это никому не известно? Что за чертовщина?»
— Хорошо, сэр, я поспрашиваю. Полагаю, особых сложностей не возникнет.
— Ну а как дела в остальном? Как Лондон?
— Мне здесь нравится, и Кэти тоже, но она не перестает поражаться низкой эффективности британского государственного здравоохранения.
— Бесплатная медицина? Я не виню твою жену. Правда, сам я по-прежнему в случае чего обращаюсь в военно-морской госпиталь в Бетесде, однако, должен признаться, помогает то, что перед моей фамилией ставится маленькое слово «адмирал». Конечно, к вышедшему в отставку старшине отношение несколько другое.
— Не сомневаюсь.
Самому Райану очень помогало то, что его жена работала в клинике Джонса Гопкинса. Ему не приходилось иметь дело ни с одним врачом, у кого на халате не было бы нашивки «профессор», а, как выяснил Джек, в медицине, в отличие от остальных областей жизни, преподавательской работой действительно занимаются лучшие из лучших.
Сновидения явились после полуночи, хотя Олег не мог об этом знать. Стоял ясный солнечный день, и человек в белых одеяниях шел по Красной площади. У него за спиной оставался собор Василия Блаженного, а человек направлялся к мавзолею Ленина, не обращая внимания на потоки транспорта. Его окружали дети, и он ласково беседовал с ними, как это делал бы любящий родственник… или приходской священник. Только тут Олег понял, что это и есть священник. Но почему он облачен во все белое? Даже с золотым шитьем? Дети, четыре — пять мальчиков и девочек, держали священника за руки, глядя на него с невинными улыбками. И тут Олег обернулся. На трибуне гранитной гробницы, там, где они стоят во время Первомайских парадов, стояли члены Политбюро: Брежнев, Суслов, Устинов и Андропов. Андропов держал в руках винтовку и целился в маленькую процессию, пересекавшую площадь. Вокруг было полно других людей — безликих, спешащих по своим делам, не обращающих внимание на происходящее. Вдруг Олег оказался рядом с Андроповым и услышал его слова. Председатель КГБ спрашивал, есть ли у него право убить священника. «Осторожнее, Юрий Владимирович, не попадите случайно в детей,» — предостерегал его Суслов. «Да, будьте осторожнее,» — соглашался Брежнев. Устинов, подойдя к Андропову, переставил прицел винтовки. Никто не обращал внимания на Зайцева, который тщетно пытался привлечь к себе внимание.
