минут будет в кабинете начальника службы безопасности аэропорта. Господин посол, все это необычайно, исключительно важно. Ещё раз прошу сделать все именно так, как я вам сказал.
— Я поступлю, как вы просите. Но вам нужно успокоиться, — посоветовал профессиональный дипломат.
— Мы стараемся сдерживать себя, сэр, стараемся изо всех сил. А сейчас скажите своему секретарю, чтобы она снова соединила меня с начальником нашей резидентуры. Благодарю вас, сэр.
Райан повернулся к Гудли.
— Если снова заметишь в моём поведении что-то подобное, трахни меня по голове чем-нибудь тяжёлым, Бен.
— Кларк слушает.
— Мы пересылаем факсом фотографии вместе с именами и номерами кресел в самолёте. Прежде чем хватать их, договорись с начальником службы безопасности аэропорта. Твой самолёт все ещё там?
— Да.
— Как только они будут у тебя в руках, грузи их на борт и немедленно вылетай.
— Будет исполнено, Джек.
Райан положил трубку и соединился с Мюрреем.
— Передай все материалы, которые имеются у тебя, начальнику нашей резидентуры в Мексике. У меня там два оперативника, отличные парни, Кларк и Чавез.
— Кларк? — спросил Мюррей, передавая документы Пэту О'Дэю. — Тот самый, что…
— Тот самый.
— Желаю ему удачи.
Тактическая проблема, стоящая перед ним, была сложной. Над головой Дубинина барражировал противолодочный самолёт, и потому он не мог позволить себе ни единой ошибки. Где-то впереди находился американский подводный ракетоносец, и Дубинин принял твёрдое решение уничтожить его. Капитан рассуждал так: ему был отдан приказ защищаться в случае необходимости. Его подводную лодку атаковали торпедами, и это радикально меняло ситуацию. Вообще-то следовало запросить по радио командование флота о том, как поступить, или по крайней мере сообщить о своих намерениях, но, когда у тебя над головой кружит самолёт, это чистое самоубийство, а сегодня ему уже один раз чудом удалось спастись от смерти. Нападение на «Адмирала Лунина» означало только одно — американцы собирались напасть на его страну. Они сами нарушили своё излюбленное международное правило: моря свободны для всех кораблей. На него было совершено нападение в международных водах ещё до того, как он приблизился на расстояние, с которого мог совершить агрессивный акт. Поэтому кто-то полагал, что существует военное положение. Вот и хорошо, подумал Дубинин. Да будет так.
Хвост субмарины, состоящий из вереницы буксируемых пассивных датчиков, опустился значительно ниже глубины, на которой находилась подлодка, и акустики работали сейчас с напряжением, которого прежде никогда не испытывали.
— Контакт, — произнёс лейтенант Рыков. — Акустический контакт, пеленг один-один-три, один винт… шумит, похоже на повреждённую подлодку…
— Ты уверен, что это не надводное судно?
— Вполне… Надводные суда далеко к югу из-за шторма. Звук характерен для двигательной установки подводной лодки… Шум, словно повреждён винт или гребной вал… Смещается на юг… сейчас пеленг один- один-пять.
Валентин Борисович повернулся и крикнул в рубку управления:
— Расстояние до предполагаемой цели?
— Семь тысяч метров!
— Далеко, очень далеко… Смещение на юг… скорость?
— Трудно сказать… Точно меньше шести узлов… Слышно вращение винта, но очень смутно, и я не могу сосчитать число оборотов.
Ну что же, не исключено, у нас будет возможность произвести не один выстрел, сказал себе Дубинин и снова повернулся к рубке управления:
— Торпедный отсек! Приготовить торпеду к выстрелу по курсу один-один-пять, первоначальная глубина поиска семьдесят метров, готовность детонатора к взрыву… с четырех тысяч метров.
— Слушаюсь. — Лейтенант ввёл необходимые параметры.
— Аппарат номер один… торпеда готова! Наружный люк закрыт, товарищ капитан.
Дубинин повернулся и взглянул на своего старпома. Трезвенник — старпом не пил даже на торжественных приёмах — и обычно очень выдержанный человек, он одобрительно кивнул. Дубинин не нуждался в одобрении, но всё-таки был благодарен за него.
— Открыть наружный люк.
— Наружный люк открыт.
Командир торпедной части откинул пластиковый чехол с кнопки пуска.
— Огонь!
Лейтенант нажал на кнопку.
— Торпеда пошла.
— Мостик, докладывает акустик! Шум, шум, пеленг один-семь-пять — торпеда в воде, пеленг один-девять-пять!
— Полный вперёд! — крикнул Рикс механику.
— Капитан! — воскликнул Клаггетт. — Отмените приказ!
— Что? — Молодой матрос у руля не знал, как ему поступить. Юноше было всего девятнадцать лет, и ему ещё не приходилось слышать, чтобы кто-то требовал отменить приказ капитана. — Как мне поступить, сэр?
— Капитан, если вы дадите полную мощность двигателю, гребной вал выйдет из строя через пятнадцать секунд!
— Черт побери, вы правы. — Под красным боевым освещением рубки лицо Рикса казалось розовым. — Передайте в машинное отделение, пусть разовьют наибольшую скорость при условии сохранения безопасности вала. Руль направо десять градусов, поворачиваем на север, новый курс ноль-ноль-ноль.
— Руль направо десять градусов, сэр. — Голос юноши дрожал, его руки поворачивали штурвал. Страх ничуть не менее заразителен, чем чума. — Сэр, руль положен направо десять градусов, переходим на новый курс ноль-ноль-ноль.
Рикс кивнул.
— Хорошо.
— Мостик, докладывает акустик, пеленг на торпеду сейчас один-девять-ноль, она виляет влево и вправо, её активный гидролокатор не включён.
— Спасибо, — произнёс Клаггетт.
— Как только буксируемые датчики перестанут давать информацию, мы тут же потеряем её.
— Совершенно верно, сэр. Капитан, а если мы сообщим «Ориону», что происходит?
— Хорошая мысль. Поднять антенну.
— «Морской дьявол-1-3», вызывает «Мэн».
— «Мэн», это один-три, мы все ещё пытаемся оценить действия сброшенной нами торпеды и…
— Один-три, на нас идёт торпеда по пеленгу один-восемь-ноль. Вы промахнулись. Принимайтесь снова за поиск к югу от нас. Мне кажется, русские ориентируются на наш шум.
— Ясно, начинаем действовать.
Офицер, руководивший тактическими действиями, передал на Кодиак, что здесь разгорелось настоящее сражение.
— Господин президент, — сказал Райан, — в нашем распоряжении, по-моему, есть полезная информация, сэр.
Джек сидел перед микрофоном, положив ладони на стол. Они были такими влажными, что на поверхности остались пятна, заметил Гудли. И всё же он позавидовал способности Райана сохранять самообладание.
— И что же это за информация? — резко бросил Фаулер. Услышав тон президента, Райан опустил
