— А мне казалось, что меня пригласили сюда, чтобы помочь понять чувства японской стороны. Разве не для этого мы собрались? Японцам кажется, что мы унизили их, разорили, нанесли удар в спину и вообще сделали всё возможное, чтобы показать им, какие они ничтожества и что мы всего лишь терпим их, совсем не считая равными себе. Все это, думают они, длится весь послевоенный период и началось ещё до того времени, когда я родился. Согласитесь, им не может нравиться такое обращение. И должен вам сказать, — продолжил Кук, — что я их в этом не виню. Ладно, они выступили против нас. Это было их ошибкой, и я сожалею об этом. Однако нужно принять во внимание, что они постарались смягчить свой удар, насколько это возможно, принимая во внимание поставленные стратегические цели. Разве не с таких позиций следует рассматривать возникшую ситуацию?
— Посол Японии заявил, что его страна готова удовлетвориться достигнутым и не стремится к большему, — сказал Райан, заметив интерес во взгляде Кука. По-видимому, он неравнодушен к урегулированию разногласий, и это хорошо. — Как вы считаете, насколько серьёзны эти намерения?
Райан снова задал трудный вопрос, понимая, что присутствующие не проявят желания отвечать на него. Трудные вопросы требуют чётких ответов, а такие ответы часто могут оказаться неправильными. И самым трудным это было для офицеров национальной безопасности. Обычно эти должности занимают высокопоставленные сотрудники ЦРУ, РУМО и АНБ. Один из них постоянно находится рядом с президентом и готов выразить свою точку зрения в момент быстро нарастающего кризиса. Они являются экспертами в своей области, каким раньше был сам Райан, тоже занимавший в прошлом такую должность. Эти специалисты, однако, постоянно сталкиваются с вечной проблемой. Офицеры национальной безопасности — мужчины или женщины — это, как правило, серьёзные и неуступчивые люди. Они не боятся смерти, но опасаются ошибиться в сложной ситуации. По этой причине от любого из них трудно дождаться недвусмысленного ответа, даже если приставить к его виску заряженный пистолет. Райан перевёл взгляд с одного офицера национальной безопасности на другого и заметил презрение в глазах Кука, тоже смотревшего на них.
— Да, сэр, я считаю их намерения серьёзными. Кроме того, нельзя исключить и вероятность того, что они пойдут на некоторые уступки. Они понимают, что должны предоставить нам возможность спасти свой престиж. Это обстоятельство обратится в нашу пользу, и мы можем рассчитывать на него, если согласимся на переговоры.
— Вы советуете пойти на переговоры?
Кук улыбнулся и кивнул.
— Переговоры никогда не повредят, вне зависимости от ситуации, разве не так? Являясь сотрудником Государственного департамента, я обязан дать такой совет. Я незнаком с военной стороной ситуации, не знаю, сможем ли мы победить силовыми методами, но склонен думать, что сможем. Полагаю, японцы тоже понимают это и, отдают себе отчёт в том, что рискуют многим. Мне кажется, что они даже больше перепуганы случившимся, чем мы считаем, и это можно использовать при переговорах.
— Чего нам следует добиваться? — спросил Райан.
— Восстановления прежнего положения, — тут же прозвучал ответ Кука. — Полный вывод войск с Марианских островов, возврат их под юрисдикцию США, восстановление гражданских прав жителей, компенсация семьям погибших и наказание виновных в смерти американских граждан. — Райан заметил, что при этих словах Кука согласно кивнули даже офицеры национальной безопасности. Решительность и прямота представителя Государственного департамента начали нравиться Райану. Дипломат говорил то, что думал, и ему нельзя было отказать в логике.
— А что мы получим?
И снова ответ был прямым и откровенным.
— Меньше чем нам хотелось бы. — Где, черт побери. Скотт Адлер скрывал до сих пор этого парня? — подумал Райан. Мы говорим с ним на одном языке. — Им придётся пойти на уступки, но все они не отдадут.
— Как они поступят, если мы окажем на них нажим? — спросил советник по национальной безопасности.
— Если мы хотим вернуть себе все, нам придётся воевать с ними, — ответил Кук. — Раз вы интересуетесь моим мнением, то сразу скажу, что считаю это опасным. — Райан пропустил мимо ушей столь поверхностное суждение. В конце концов, Кук принадлежит к Госдепартаменту и воспитан в его традициях.
— Вы считаете, что посол обладает достаточным влиянием, чтобы вести переговоры от имени своего правительства?
После секундного размышления Кук кивнул.
— У него здесь хорошие советники, да и сам он один из ведущих дипломатов Японии. Он знаком с Вашингтоном и знает правила игры в высшей лиге. Потому его и прислали сюда.
«Говорить, говорить — это лучше, чем воевать, воевать», вспомнил Райан высказывание Уинстона Черчилля. И это безусловно верно, особенно если первое не исключает полностью угрозу последнего.
— О'кей, — произнёс Райан. — Пока мне нужно заняться кое-чем другим. Вы оставайтесь здесь. Мне нужен доклад о текущем положении, варианты выхода из создавшейся ситуации, вероятные начальные действия обеих сторон и сценарии возможного завершения событий. Мне также потребуются варианты реакции японской стороны на военные меры, теоретически предпринятые нами. Но самое главное, — он посмотрел прямо на офицеров национальной безопасности, — мне нужно ваше мнение по поводу их ядерной мощи и описание условий, при которых они могут счесть необходимым прибегнуть к ней.
— Каковы у нас возможности предупреждения ядерного удара? — Как ни странно, этот вопрос задал Кук. Не менее удивительным было и то, что ответил на него второй офицер национальной безопасности, который счёл необходимым продемонстрировать, что и ему кое-что известно.
— Радиолокационная станция «Кобра Дэйн» на Шемье продолжает действовать, равно как и спутники раннего обнаружения и оповещения. Если возникнет необходимость, мы можем получить предупреждение о запуске и районах поражения. Доктор Райан, мы предприняли что-нибудь…
— На складах ВВС находятся крылатые ракеты, запускаемые с воздуха. Ими будут вооружены бомбардировщики В-1. У нас есть также возможность вооружить крылатые ракеты «Томагавк» боеголовками W-80. Эти ракеты можно запускать как с надводных кораблей, так и с подводных лодок. Русским известно, что мы можем прибегнуть к этому, они не будут возражать при условии, что мы будем действовать быстро и тихо.
— Но это может привести к эскалации, — предостерёг Кук. — Нам следует проявить максимальную осторожность.
— А их ракеты SS-19? — поинтересовался один из офицеров национальной безопасности.
— Японцы считают, что ракеты с ядерными боеголовками им необходимы. Будет непросто уговорить их отказаться от ракет. — Кук обвёл взглядом сидящих вокруг стола. — В конце концов, мы подвергли их страну атомной бомбардировке. Это крайне деликатный вопрос, и мы будем иметь дело с людьми, испытывающими ужас перед возможностью повторения событий сорок пятого года. Здесь придётся действовать с предельной осторожностью.
— Ясно, — кивнул Райан и встал. — Итак, вам известно, чем заниматься. Беритесь за дело. — Он испытал определённое удовлетворение от того, что мог отдать такой приказ, однако, как только отдал его, оно тут же уменьшилось и почти исчезло, когда он понял, какова будет суть ответов, которые лягут к нему на стол. И всё-таки надо было сделать первый шаг.
— Снова был трудный день? — спросил Номури.
— Мне казалось, что после отъезда Яматы станет легче, — покачал головой Казуо, опускаясь в горячую воду и прислоняясь к деревянному бортику ванны. — Я ошибался.
Остальные молча кивнули, соглашаясь с замечанием приятеля. Все скучали теперь без сексуальных фантазий Таоки, но лишь один Номури знал, почему иссяк источник откровений.
— Не понимаю, что происходит? Теперь Гото заявляет, будто нам не обойтись без Америки. На прошлой неделе они были нашими врагами, а теперь мы опять друзья? Простого человека вроде меня это сбивает с толку, — сказал Чёт, потирая закрытые глаза и думая о том, что же принесёт закинутая им приманка. Потребовалось немало усилий, чтобы установить дружеские отношения с этими людьми, столь отличными от него. С самого начала было ясно, что он будет завидовать им, а они — ему. Он был предпринимателем,
