ключ к решению проблемы. Это хирургическая операция, она — хирург, а хирург всегда контролирует происходящее.
— Думаю, теперь все в порядке, — сказала миссис Эббот.
— Спасибо. Вам нравится работать с Джеком?
— Он ненавидит макияж, как, впрочем, почти все мужчины, — улыбнулась она.
— Тогда позвольте поделиться с вами секретом — я тоже.
— Я практически не наносила вам макияжа, — тут же отозвалась Мэри. — Для вашей кожи этого не требуется.
Это наблюдение, сделанное одной женщиной и переданное ею другой, заставило доктора Райан улыбнуться.
— Спасибо, — поблагодарила она.
— Вы позволите мне высказать рекомендацию?
— Конечно.
— Дайте своим волосам отрасти на дюйм, может быть, на два. Это придаст вашему лицу большую выразительность.
— Того же мнения и Элейн — это моя парикмахер в Балтиморе. Я уже попыталась однажды. От хирургических шапочек мои волосы становятся хрупкими.
— Мы можем заказать для вас шапочки большего размера. Мы должны проявлять заботу о наших первых леди.
— А-а! — воскликнула она. И почему я не подумала об этом? — задала себе вопрос Кэти. Это наверняка дешевле, чем летать на работу на вертолёте… — Спасибо!
— Позвольте мне проводить вас. — Миссис Эббот провела первую леди в Овальный кабинет.
Как ни удивительно, Кэти бывала здесь всего лишь дважды и только один раз заходила, чтобы поговорить с Джеком. Внезапно это показалось ей странным. В конце концов, место работы мужа находилось меньше чем в пятидесяти ярдах от её спальни. Письменный стол произвёл на неё впечатление, как поразительно старомодный, но сам кабинет был полон воздуха и очень просторен по сравнению с её крошечным кабинетом в клинике Хопкинса, и это даже сейчас, когда повсюду стояли телевизионные камеры и софиты. На каминной доске напротив стола стоял горшок с тем, что Секретная служба называла самым часто фотографируемым цветком в мире. Мебель была слишком официальной и потому неудобной, а ковёр на полу с вытканной на нём президентской эмблемой показался Кэти явно изношенным. Но ведь это не был нормальный кабинет, предназначенный для нормального человека.
— Привет, милая. — Джек поцеловал её и представил журналистам. — Познакомься, это Том Доннер, а это — Джон Пламер.
— Здравствуйте, — улыбнулась Кэти и посмотрела на Пламера. — Я любила слушать ваши репортажи, когда готовила ужин.
— А сейчас не слушаете? — с улыбкой спросил Пламер.
— В столовой на втором этаже нет телевизора, и мне не позволяют готовить ужин.
— А муж вам не помогает? — спросил Доннер.
— Представляю себе Джека в кухне. Вот с грилем он справляется неплохо, но кухня — это моя территория. — Она села, глядя им в глаза. Это было непросто. Включённые телевизионные софиты светили прямо в лицо. Она заставила себя напрячься. Пламер ей понравился, а вот Доннер что-то скрывал. Она мигнула, поняв это, и на её лице появилось выражение, свойственное врачу. Внезапно ей захотелось сказать что-нибудь Джеку, но времени уже не было…
— Одна минута, — послышался голос продюсера. Как всегда, в кабинете находилась Андреа Прайс, она стояла у двери, ведущей в комнату секретарей, а дверь в коридор позади Кэти была открыта. Там стоял Джеф Раман. Ещё один странный человек, подумала она, но в Белом доме проблема заключалась в том, что здесь все обращались с тобой, словно ты Юлий Цезарь или кто-то вроде. Здесь так трудно по-дружески общаться с людьми. Казалось, этому всё время что-то мешает. Вообще-то ни Джек, ни Кэти не привыкли к прислуге. Служащие — это другое дело, но не прислуга. Кэти нравилась медицинским сёстрам и лаборантам в больнице, потому что общалась с ними, как один представитель медицинской профессии с другим, и она пыталась поступать так же и тут, но по какой-то причине это не получилось. И доставляло беспокойство.
— Пятнадцать секунд.
— Ты нервничаешь? — шепнул Джек.
И почему ты не остался работать в «Меррилл Линч»? — едва не спросила вслух Кэти. Сейчас он занимал бы там пост старшего вице-президента. Впрочем, нет. Он не был бы там счастлив. Джека так же привлекала его работа, как её медицина, где она исправляла зрение людям. В этом они не отличались друг от друга.
— Добрый вечер, — произнёс Доннер, глядя в камеру позади Райанов. — Мы находимся в Овальном кабинете и беседуем с президентом Райаном и первой леди. Как я уже сказал в передаче вечерних новостей на канале Эн-би-си, техническая неисправность испортила запись интервью с президентом, которую мы сделали сегодня утром. Президент любезно пошёл нам навстречу и пригласил нас сюда, чтобы побеседовать с нами в прямом эфире. — Он повернул голову. — Мы очень благодарны вам за это, сэр.
— Я рад, что вы снова пришли к нам, Том, — произнёс президент. С каждым разом он скрывал свои мысли все более умело.
— Кроме того, с нами находится миссис Райан…
— Прошу вас, — с улыбкой прервала его Кэти, — я — доктор Райан. Мне пришлось немало потрудиться, чтобы получить эту учёную степень.
— Совершенно верно, мэм, — согласился Доннер с радостной улыбкой, напомнившей Кэти о восторге, который охватывает сотрудников отделения травматологии при виде пострадавшего, поступающего с Моньюмент-стрит в момент начала обеденного перерыва. — У вас обоих учёная степень доктора, не правда ли?
— Да, мистер Доннер. Джек — историк, а я — офтальмолог.
— И вы выдающийся глазной хирург, получили премию Ласкера за вклад в медицину, — заметил он, пуская в ход все своё очарование ведущего.
— Видите ли, я занималась исследованиями в области медицины на протяжении пятнадцати лет. В университете Джонса Хопкинса все мы одновременно клиницисты и исследователи. Я работаю вместе с превосходным персоналом и по сути дела премия Ласкера в большей степени их заслуга, чем моя. Пятнадцать лет назад профессор Бернард Катц посоветовал мне заняться исследованием проблемы, как использовать лазер для исправления человеческого зрения. Мне это показалось интересным, и с тех пор я занимаюсь этой проблемой в дополнение к моей практике хирурга.
— Вы действительно получаете больше денег, чем ваш муж? — спросил Доннер с улыбкой, предназначенной для телевизионных камер.
— Намного больше, — усмехнулась она.
— Я всегда утверждал, что из нас двоих Кэти — самая умная, — произнёс Джек, похлопывая жену по руке. — Она излишне скромничает и не говорит, что является одним из лучших офтальмологов в мире.
— А как вам нравится быть первой леди?
— Мне нужно отвечать на этот вопрос? — На лице Кэти появилась очаровательная улыбка и тут же исчезла. Её голос стал серьёзным. — То, как мы оказались здесь, я не каждому бы порекомендовала. Такое случается и в больнице — поступает пациент с глазной травмой, к которой он вовсе не стремился, и мы стараемся вылечить его. Джек никогда в жизни не пытался уйти от важной проблемы, встающей на его пути.
Настало время браться за дело.
— Господин президент, а как вам нравится ваша работа?
— Видите ли, приходится работать с утра до вечера. Я провёл много лет на государственной службе и никогда не задумывался над тем, насколько трудна работа президента. Мне повезло с персоналом — это весьма квалифицированные и опытные люди, и в нашем правительственном аппарате тысячи таких же, не жалеющих сил на службе обществу. Это делает мою работу легче.
— А в чём, по вашему мнению, она заключается? — спросил Пламер.
