В этих случаях кровь превращается в лёд и ты не выключаешь свои эмоции, а всего лишь ставишь заслон на пути всепоглощающей ненависти до тех пор, пока не справишься с порученным тебе делом. Он вспомнил, как его первый начальник, специальный агент Доминик Ди Наполи — «самый крутой итальянец, если не считать солдат семьи Карло Гамбино», — плакал навзрыд, когда нёс на руках спасённого им ребёнка, чтобы передать родителям. Только теперь Патрик понял, что слезы были всего лишь ещё одним доказательством того, насколько крутым полицейским был Доминик. Между прочим, арестованный похититель ребёнка так и не вышел из федеральной тюрьмы Атланты.
Настало время будить Меган. Свернувшись, она лежала в кроватке, накрытая одеялом, которое украшал Добрый Призрак Каспер. Он заметил, что скоро девочке нужно покупать новое одеяльце — её маленькие ножки уже высовывались наружу. Как быстро растут дети, подумал Патрик. Он пощекотал ей нос, и её глаза открылись.
— Папа! — Она села, затем вскочила и поцеловала отца. Патрик подумал, почему дети просыпаются с улыбкой на лице? У взрослых так не бывает. Теперь день начался по-настоящему — с нового посещения ванной. Он с удовлетворением заметил, что штанишки у Меган сухие. Теперь девочка уже могла спать всю ночь — некоторое время у них не все получалось, — хотя ещё совсем недавно ему казалось странным, что таким событием можно гордиться. Патрик начал бриться — этот процесс всегда приводил девочку в невероятное восхищение. Закончив, он наклонился, чтобы она могла погладить его подбородок и провозгласить:
«О'кей!»
На завтрак он приготовил овсянку с нарезанными бананами и стакан яблочного сока. Меган увлечённо смотрела диснеевские фильмы по телевизору в кухне, пока отец вернулся к газетам. Закончив есть, девочка сама отнесла тарелку и стакан к посудомоечной машине — очень трудная задача, с которой она уже начала справляться. Самым сложным было правильно поместить тарелку в вертикальный держатель на полке машины. Пока Меган ещё не овладела этим искусством, но не теряла надежды. Это было гораздо труднее, чем самой застегнуть туфли на липучках. Миссис Даггетт однажды сказала Патрику, что Меган необычайно способная девочка, и отец расцвёл от гордости, которая тут же сменилась грустью, когда он вспомнил жену. Пэту казалось, что в личике Меган проступают черты Деборы, но в глубине души он сознавал, что, возможно, принимает желаемое за действительное. По крайней мере, у дочки был ум и характер матери, это уж точно.
Поездка в пикапе прошла без происшествий. Солнце уже встало, но транспортный поток оставался пока редким. Меган сидела в детском кресле безопасности, надёжно пристёгнутая, и с восхищением смотрела на проносящиеся мимо машины.
Прибытие в детский сад тоже было самым обычным. В магазине «7-одиннадцать» уже находился агент Секретной службы, а в детском саду разместилась первая группа телохранителей, так что никто не осмелится похитить маленькую девочку Патрика. На рабочем уровне соперничество между ФБР и Секретной службой практически исчезло, если не считать профессиональных шуток, которыми иногда обменивались агенты. Инспектор был рад их присутствию в «Гигантских шагах», а они не возражали против того, что в детском саду появляется этот вооружённый мужчина. Он прошёл с Меган в садик, и девочка сразу побежала, чтобы обнять миссис Даггетт. Затем она положила своё одеяльце в отведённый ей шкафчик, и начался день игр и учёбы.
— Привет, Пэт, — поздоровался с ним агент, стоявший у двери.
— Доброе утро, Норм. — Оба мужчины, как по команде, широко зевнули.
— У тебя рабочий график такой же сдвинутый, как и у меня, — заметил специальный агент Джефферс. Он принадлежал к числу сотрудников Секретной службы, которых время от времени включали в охрану «Песочницы». Этим утром он оказался в составе передовой группы.
— Ещё шесть недель, и затем нам придётся искать место вроде этого. Она действительно такая хорошая воспитательница, как о ней говорят?
— Ты имеешь в виду миссис Даггетт? Поинтересуйся у президента, — пошутил О'Дэй. — Все его дети посещали этот детский сад.
— Значит, хорошее место, — согласился агент Секретной службы. — Как там с расследованием дела Келти?
— Кто-то в Госдепе лжёт. По крайней мере, так считают парни из отдела внутренней безопасности. — Патрик пожал плечами. — И мы не знаем, кто именно. Данные детектора лжи ни о чём не говорят. А у вас есть что-нибудь?
— Знаешь, создаётся странная ситуация. Келти постоянно отсылает агентов, выделенных для его охраны, обратно. Он даже сказал, что не хочет, чтобы они попали в положение, когда им придётся…
— Понимаю. — Патрик кивнул. — Им приходится исполнять его распоряжения?
— У них нет выбора. Он встречается с людьми, но мы часто не знаем, с кем именно, и нам не разрешают выяснять, какие меры он принимает против «Фехтовальщика». — Джефферс недоуменно покачал головой. — Не знаю, как это понимать.
— Мне нравится Райан, — кивнул инспектор. Он медленно поворачивал голову, осматривая окрестности в поисках опасности. Его поведение было таким же непроизвольным, как дыхание.
— Нам тоже, — согласился Норм. — Мы считаем, что он справится со своими обязанностями. Келти — сукин сын. Понимаешь, я входил в группу его телохранителей, когда он был вице-президентом. Мне приходилось охранять его, когда он за закрытой дверью трахал очередную девку. Ничего не поделаешь, такая работа, — мрачно закончил Джефферс. Агенты федеральных ведомств обменялись многозначительными взглядами. Говорить о таких вещах они могли только друг с другом, не допуская, чтобы слухи распространялись за пределы правоохранительного сообщества, и хотя Секретная служба была обязана охранять своих боссов и не разглашать секретов, это не означало, что им обязательно нравилось их повеление.
— Пожалуй, ты прав. Значит, здесь все в порядке?
— Расселл настаивает, чтобы ему дали ещё трех агентов, однако я не думаю, что он их получит. У нас и так три хороших агента внутри и ещё три в составе группы поддержки .. — Он не разглашал никаких секретов; О'Дэй сам во всём разобрался. — И…
— Да, в доме напротив. Похоже. Расселл знает своё дело.
— Нет никого лучше дедушки, — кивнул Норм. — Черт побери, ведь это он подготовил половину агентов Секретной службы. Ты бы видел, как он стреляет, — и левой и правой рукой.
О'Дэй улыбнулся.
— Мне всё время твердят об этом. Когда-нибудь придётся пригласить его на дружеское соревнование.
По лицу Джефферса пробежала усмешка.
— Да, Андреа говорила о тебе. Видишь ли, она затребовала твоё досье из бюро…
— Что?
— Перестань, Пэт, это ведь дело. Мы проверяем всех. Нам доверено охранять дочку президента. Кроме того. Андреа захотелось глянуть на твою оружейную карточку. Да, и слышал, что ты здорово стреляешь, но позволь предупредить тебя, приятель: если захочешь состязаться с Расселлом, прихвати с собой побольше наличных, понял?
— Потому мне и нравятся азартные игры, мистер Джефферс. — О'Дэй любил, когда ему бросали подобный вызов, и пока не проиграл ни разу.
— Поберегите ваш белый зад, мистер О'Дэй — Агент поправил наушник и посмотрел на часы. — Они только что отправились. «Песочница» уже едет сюда. Наша девочка и твоя дочка здорово подружились.
— Похоже, она хорошая малышка.
— Они все хорошие, Тут есть пара непослушных, но это ведь дети. С «Тенью» будет нелегко справиться, когда она начнёт всерьёз встречаться с парнями.
— И слышать об этом не хочу! — огрызнулся инспектор.
— Это верно, — рассмеялся Джефферс. — Надеюсь, что у нас будет мальчик. Мой отец — он служит капитаном полиции в Атланте — утверждает, что дочери — это Божья кара, данная нам за то, что мы родились мужчинами. Ты будешь жить в вечном страхе, что они встретят кого-то, похожего на тебя, когда
