сообщил он. Майор был знаком с американской терминологией. Это означало запуск ракет с инфракрасными поисковыми боеголовками, которые не требуют применения радиолокатора и, таким образом, не смогут предупредить жертву, что в неё направлена ракета.
– Понял тебя, Сокол.
– А этот парень совсем не глуп, – заметил диспетчер своему командиру.
– Вот так ты и остаёшься живым в этой мясорубке, – сказал подполковник молодому лейтенанту.
– О'кей, Сокол Десять, снова поверни налево. Цели теперь на расстоянии пятнадцати километров… нет, семнадцати на север от тебя. Скоро ты должен услышать зуммер.
– Да. Слышу зуммер, – сообщил русский пилот, когда услышал щебет в своих наушниках. – Звено, приготовьтесь открыть огонь. «Фокс-Два!»
Три из четырех истребителей пустили по ракете каждый. У четвёртого пилота возникли затруднения с инфракрасным сканером. Во всех случаях сверкающие двигатели ракет лишили их ночного зрения, но ни один из пилотов не отвернулся, как их учили, и вместо этого следил за тем, как их ракеты устремились к самолётам противника, пилоты которых ещё не подозревали, что их атакуют. На атаку потребовалось двадцать секунд. Оказалось, что две ракеты были нацелены на один и тот же китайский истребитель.
Ракеты попали в цель, и истребитель взорвался. Во второй китайский истребитель попала одна ракета, и он стремительно пошёл вниз. После этого ситуация стала запутанной. Китайские истребители рассыпались в разные стороны по команде своего старшего, исполняя заранее запланированный и многократно повторенный манёвр, образовав сначала две группы, затем четыре. У каждой был участок неба, который они должны защищать. Все истребители включили радиолокаторы, и ещё через двадцать секунд в воздухе летели сорок ракет. Началась смертельная игра. Направляемые радиолокатором ракеты нуждались в луче, ведущем их к цели. Это означало, что истребитель, выпустивший ракету с радиолокационным наведением, не мог выключить радар или отвернуть в сторону. Оставалось надеяться, что его птичка попадёт в цель и тогда он успеет выключить свой радиолокатор, прежде чем направленная в него ракета подлетит слишком близко.
– Проклятье, – заметил лейтенант, расположившийся в своём комфортабельном кресле диспетчера в Е-ЗВ. Ещё два китайских истребителя вспыхнули и превратились в огненные шары на его экране, и начали затухать, затем ещё один, но в воздухе было просто слишком много китайских ракет «воздух-воздух», и не все китайские поисковые радиолокаторы отключились. Один русский истребитель получил сразу три попадания и развалился на части. Другой вышел из боя и пошёл на посадку с серьёзными повреждениями, и с такой же быстротой, с какой он начался, воздушный бой закончился. Статистически русские одержали победу, сбив четыре китайских истребителя и потеряв один, но китайцы заявят, что они сбили больше.
– Видел парашюты? – спросил старший диспетчер по интеркому. Радиолокатор Е-3 может следить и за ними.
– Выбросились трое, может быть, четверо. Я не уверен, из каких истребителей, пока не проиграем ленту заново. Черт побери, это был стремительный бой.
Глава 51
Отступление
Старший лейтенант Валерий Михайлович Команов узнал кое-что, о чём он никогда не подозревал. Худшая часть боя – по крайней мере, для человека в неподвижном укреплении – заключалась в том, что ты знаешь, что противник поблизости, но не в состоянии стрелять в него. Обратные склоны хребта прямо к югу от него были усыпаны китайской пехотой, а поддерживающая его артиллерия уничтожена в первые минуты боя. Тот, кто устанавливал орудия на позиции, допустил фатальную ошибку, считая, что они находятся слишком далеко в тылу и слишком прикрыты местностью, чтобы противник мог нанести по ним удар. Радиолокационные компьютерные системы обнаружения местонахождения орудий, ведущих огонь, изменили это, а отсутствие прикрытия обрекло орудийные расчёты на быструю смерть, если только кому-то из них не удалось найти укрытие в бетонированных окопах, построенных рядом с артиллерийскими позициями. В руках Команова находилось мощное орудие, но оно не могло стрелять через холмы к югу от бункера из-за своей настильной траектории. Предполагалось, что оборонительная линия будет включать пехоту, которая одновременно сможет поддерживать укреплённые бункеры. Они должны были иметь миномёты, способные стрелять через расположенные поблизости холмы и уничтожать тех, кто находился там, но был недосягаем из-за складок местности. Команов мог стрелять только в тех, кого видел.
– Смотрите, товарищ лейтенант, – сказал наводчик. – Немного правее от направления на двенадцать часов китайская пехота только что пересекла гребень хребта. Расстояние тысяча пятьсот метров.
– Да, вижу. – На восточном горизонте появился едва заметный отблеск света. Скоро будет достаточно светло, чтобы сделать стрельбу проще, но, увы, для обеих сторон. Через час его бункер станет целью для огня противника, и тогда они убедятся, насколько толстой является их бронированная защита.
– Пять Шесть Альфа, это Пять Ноль. Видим пехоту противника в тысяче метров к югу от нас. Примерно пехотная рота, двигается на север по направлению к нам.
– Хорошо. Не открывайте огонь, пока они не будут в двух сотнях метров. – Команов автоматически удвоил расстояние стрельбы, на котором его учили открывать огонь. Какого черта, подумал он, его солдаты уже произвели этот расчёт в уме. Человек думает по-другому, когда над головой свистят настоящие пули.
Словно подчёркивая это, снаряды начали взрываться на гребне хребта сразу позади их позиции. Разрывы были так близко, что он невольно пригнул голову.
– Значит, они видят нас? – спросил его заряжающий.
– Нет, просто обстреливают следующий ряд холмов для поддержки своей пехоты.
– Смотрите, смотрите, она взобрались на фальшивый бункер Один Шесть! – воскликнул наводчик. Команов направил на бункер свой бинокль.
Действительно, китайцы были на вершине бункера, осматривая старую башню от танка КВ-2 с её отвесными гранями и старым 152-мм орудием. На его глазах китайский солдат повесил сумку на башню и отбежал в сторону. Через мгновение подрывной заряд взорвался, уничтожив то, что всё равно было
