– Какое это имеет отношение к тому, насколько часто ты встречаешься с ним теперь?
– Когда мы жили вместе, мне так и не удалось привить ему ту черту, которую очень легко усваивают американские дети: забудь о родных и близких и наслаждайся жизнью. Думаю, отчасти в этом повинна восточная культура, отчасти – личные качества самого Кима.
– Ты же не думаешь, что он забудет тебя?
– Не думаю, но дело не в этом. Он считает, что в неоплатном долгу у меня, и очень от этого переживает. В том баре у КЦРУ нет никакого счета, Ким заплатил сам. Он знал, что не выиграет в поединке, но ради меня охотно ввязался в дуэль и проиграл на глазах у всех. Когда мы вместе, его долг передо мной превращается в тяжкое бремя. Я не хочу, чтобы это бремя постоянно тяготило его.
Сунджи взяла мужа под руку, а другой рукой отбросила волосы со лба.
– Ты не прав. Если ему это нужно, ты должен позволить ему проявлять свою любовь... – она вдруг замолчала и резко выпрямилась.
– Сун? В чем дело?
Сунджи бросила взгляд на огораживающий трибуны барьер.
– Сережки, которые ты мне подарил на нашу годовщину. Одну я потеряла...
– Может быть, ты оставила ее дома.
– Нет. В баре у меня были обе.
– Ты права. Когда я погладил тебя по щеке, она была на месте.
Сунджи посмотрела на Доналда.
– Должно быть, тогда я ее и потеряла. – Она встала и побежала к выходу. – Я вернусь через пять минут!
– Проще позвонить! – вдогонку ей крикнул Доналд. – Здесь у кого-нибудь должен быть телефон сотовой связи...
Но Сунджи была уже далеко. Она сбежала по ступенькам и через минуту торопливо шла по улице к бару.
Доналд наклонился и уперся локтями в колени.
Бедняжка Сунджи сойдет с ума, если не найдет сережку. Совсем недавно, на вторую годовщину их свадьбы, он подарил ей сделанные на заказ серьги с небольшими изумрудами, ее любимым камнем. Конечно, можно было бы заказать еще одну серьгу взамен потерянной, но для Сунджи это была бы уже совсем другая серьга. Она никогда не избавится от чувства вины за свою небрежность.
Доналд медленно покачал головой. Почему всегда так получается? Его любовь почему-то обязательно несет с собой и боль. Киму, теперь еще и Сунджи...
Может быть, дело в нем самом? Может быть, у него неблагоприятная карма или было много грехов в предшествовавшей жизни? Или он просто приносит несчастье?
Доналд выпрямился и повернулся лицом к подиуму. В этот момент к микрофону подходил президент Национального собрания.
Глава 5
Вторник, 18 часов 1 минута, Сеул
Лицом Пак Дук напоминал кота. Оно у него было круглым и безмятежным, лишь умные глаза выдавали постоянную настороженность.
Он направился к микрофонам. Гости на трибуне и стоявшие внизу зрители энергично зааплодировали. В знак благодарности президент поднял руку. Место для трибуны было выбрано удачно – на фоне величественного дворца, огражденного стеной, и нескольких старинных пагод, перевезенных из разных уголков страны.
Грегори Доналд стиснул зубы, но тут же спохватился и попытался придать лицу равнодушное выражение. Как президенту вашингтонского Общества корейско-американской дружбы, ему приходилось быть вне политики, когда дело касалось внутренних проблем Южной Кореи. Если правительство требовало объединения с Северной Кореей, то Доналд был обязан официально поддерживать его требование. Если политики выдвигали противоположное мнение, ему приходилось соглашаться с ними.
Сам Доналд был горячим сторонником объединения. Север и Юг могли многое предложить друг другу и всему миру в области культуры, религии и экономики. Объединенная Корея стала бы намного сильнее суммы двух ее частей.
Дук, ветеран войны и ярый противник коммунизма, не хотел даже слышать об объединении. При необходимости Доналд мог бы отнестись с пониманием к политике президента, но он не мог заставить себя уважать человека, который с порога отказывался обсуждать вопрос лишь потому, что для него он был уже давно решен. Такие люди в конце концов становились диктаторами.
Аплодисменты затянулись. Наконец Дук опустил руку, наклонился к микрофонам и заговорил. Его губы шевелились, но никто не слышал ни звука.
Дук выпрямился и с улыбкой, которая сделала бы честь и Чеширскому Коту, постучал по микрофону.
– Происки сторонников объединения, – начал он, повернувшись к политикам, которые заняли первый ряд на трибуне.
Поддерживавшие его политики ответили аплодисментами, а немногие услышавшие президента зрители приветствовали его слова возгласами.
Доналд позволил себе чуть заметно нахмуриться. Дук всерьез раздражал его как своими вкрадчивыми манерами, так и растущим числом сторонников.
