утром».
Может быть, Эсиллт опять пошла в лес? И была ли она той «другой», за которой последовала Калиста?
Существовал только один способ выяснить это. Решив, что все-таки нет смысла мчаться обратно и говорить с аббатисой Элевайз прямо сейчас, Жосс поспешил углубиться в лес.
Вскоре он понял, что заблудился.
Раньше он представлял, что вечером, в едва начинающихся сумерках, ему будет гораздо легче найти дорогу, чем при свете луны прошлой ночью. Но, к несчастью, с запада пришла плотная гряда облаков. В глубокой чащобе, не видя солнца, которое могло бы указать ему путь, Жосс просто не сумел сориентироваться. Он очень быстро обнаружил, что каждая лесная тропинка в точности похожа на любую другую, а одна группа древних дубов неотличима от следующей.
К тому же начался дождь.
Не имея ясного представления о том, какая тропа уведет его дальше в лес, а какая вернет во внешний мир, рыцарь укрылся под тисом, сел, прислонился спиной к его стволу и стал ждать, пока дождь прекратится и небо очистится.
Он сидел под тисом довольно долго. Плотная листва почти не пропускала капли дождя. Но от неподвижного сидения Жосс продрог. Ему показалось, что он просидел так несколько часов. Вдруг он понял, что уже стемнело. И что дождь наконец закончился.
Жосс вышел из-под дерева и неожиданно почувствовал необъяснимую потребность выразить благодарность за его защиту. Он шагнул обратно, положил ладони на ствол и… обнаружил, что произносит какие-то слова.
«Глупец! — подумал Жосс, в тот же миг отшатнувшись от ствола. — Это всего лишь дерево! Оно не может тебя услышать!»
Вернувшись на тропинку, он пошел по ней и вскоре очутился на большой поляне. Жосс посмотрел вверх и увидел то, что заставило его вздохнуть с облегчением: совершенно безоблачное небо. Луна была полной, она плыла высоко в небе и так сияла, что было светло как днем. Рыцарь нашел Плуг и в нем — двух Указателей,[3] по которым смог определить, где находится север.
Теперь, когда Жосс знал, как выйти из леса, ему уже не очень хотелось это делать. Действительно, он пока еще ничего не достиг, только заблудился да спрятался от дождя под деревом. Он не нашел ни Эсиллт, ни сестру Калисту, ни даже следов кого-либо из них.
Выяснив, в каком направлении он шел прошлой ночью, Жосс мысленно представил рисунок местности и под сияющей полной луной направился в самое сердце леса. На кожаном шнурке на его шее все еще висел оберег. Он вытащил его из-под туники и сжал в руке.
Никто не сказал Жоссу, что Хамм Робинсон был убит в полнолуние. Прошел ровно один лунный месяц с тех пор, как Хамм вступил в Великий лес и кто-то сразил его дротиком.
Но, быть может, для спокойствия Жосса было вовсе неплохо, что он этого не знал.
Жосс снова оказался в роще с поваленными дубами — больше благодаря удаче, чем своему умению ориентироваться. Когда он воздавал хвалу собственной сообразительности, его охватило такое же внезапное и сильное, быть может, даже более сильное чувство, чем то, что он испытал под тисовым деревом. Не понимая до конца, что с ним происходит, и со странным ощущением, словно он наблюдает за собой со стороны, рыцарь медленно подошел к большему из деревьев, вытянул руки вперед и опустил их на огромный ствол.
Сначала он ничего не почувствовал. Потом в ладонях началось легкое покалывание. Оно становилось все сильнее и сильнее, и вскоре — Жосс едва мог терпеть это — его руки охватил жар. В то же время он вдруг ощутил и душевную боль — опустошающую печаль, почти скорбь, ибо гигантское существо, лежавшее у его ног, мучительно умирало.
Жосс шагнул к дубу поменьше и повторил свои действия. На этот раз к горечи присоединился гнев.
Кто-то убил дерево, кто-то сделал это сознательно, и лес пребывал в неистовой ярости.
Жосс ощутил эту ярость. Рыцарь стоял посреди чащи, охваченный глубоким, зловещим ужасом, и дрожал от страха.
Собрав все мужество, Жосс отошел от поваленных деревьев, расправил плечи, выпрямился и ровным голосом сказал:
— Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мною; Твой жезл и Твой посох — они успокоивают меня.[4]
Он умолк. Нет, зло не страшило его теперь. Рыцарь стоял, полный благоговения перед великим могуществом природы, и оно не было силой зла. В этом Жосс был убежден.
Успокоенный знакомыми словами псалма, рыцарь несколько раз глубоко вдохнул и начал осматривать прогалину, образовавшуюся после падения дубов.
Неподалеку от того места, где, по мысли Жосса, Хамм Робинсон, Сиф и Юэн пытались откопать клад, что-то еще нарушало покров лесной земли. Жосс не заметил этого прошлой ночью, но теперь пригляделся внимательнее, и ему в голову пришла любопытная мысль. Если он был прав насчет сокровищ, некогда принадлежавших римлянам, то разве нельзя предположить, что в этом уголке леса остались и другие их следы?
Жосс подошел поближе и увидел камни — древние, обработанные рукой человека плиты, сложенные так, что они смыкались под прямым углом… Остатки двух стен здания?
Раздвигая кустарник, Жосс прошел вдоль той гряды камней, которая более четко выступала из земли, и увидел разрыв между плитами; там, совсем утопая в почве, лежал каменный брус. Дверной проем?
Он отступил назад, чтобы лучше рассмотреть руины, и споткнулся обо что-то. Пошарив руками, Жосс понял, что это круглый камень с косым сколом.
Рыцарь прошел сначала направо, потом налево и нашел еще пять подобных камней.
Жосс был уверен, что это основания колонн. Того немногого, что он знал о римских зданиях, ему хватило, чтобы сделать вывод: эти руины некогда были храмом.
Еще раз пройдя вдоль стен, он обнаружил остатки каменного пола и мощеную дорогу, ведущую от дверного проема. Сильно разрушенная и укрытая дерном, она была едва заметна.
Найденные свидетельства явственно говорили: римляне или какие-то иные люди построили в глубине леса храм. Они копались здесь в земле — об этом Жосс слышал и ранее — и проложили дороги. Вполне можно было заключить, что они также зарыли поблизости нечто очень ценное.
«Надо бы вернуться сюда с несколькими подходящими людьми, — подумал Жосс, — принести веревки и…»
Он услышал голоса.
Тихие голоса — словно говорившие опасались, что их подслушают.
Речь звучала совсем близко.
Двигаясь как можно тише, Жосс поспешил к храму. Он присел позади разрушенной стены, наклонил ветку орешника, чтобы прикрыть голову, и стал вглядываться в ту сторону, откуда доносились голоса.
К поваленным деревьям приближались двое мужчин. Они несли что-то, похожее на лопату, и мешок. Мужчины все еще переговаривались, и по тому, как напряженно звучали их неестественно высокие голоса, Жосс понял, что они испытывают страх.
— …И вовсе я не рад, как бы не так, после всего, что, сам знаешь, произошло… — ворчал один.
— Заткнись и начинай копать, — приказал ему другой.
Оба, Юэн и Сиф, спустились в яму под деревьями и принялись выбрасывать оттуда землю.
Некоторое время Жосс наблюдал за ними. То один, то другой появлялись над ямой и снова исчезали.
А затем послышался странный шум.
