Он смотрел на Чери, но вдруг, словно почувствовав на себе взгляд Сорель, оглянулся и безошибочно выхватил ее из толпы. Смех замолк; Блейз наклонился к Чери, что-то сказал, она пожала плечами, и вот Блейз уже шагает к ней, держа в руке бокал красного вина.
— Ты одна? — спросил он.
— Нет. — Как хорошо, что она может так ответить! — Я жду, когда кое-кто принесет мне вина. Можешь меня не жалеть.
Блейз был невероятно красив в черном смокинге с черным галстуком. Сорель порадовалась, что нарядилась в свое лучшее платье мшисто-зеленого цвета, с высоким воротом, но открытыми плечами и облегающей юбкой.
— Не думаю, что ты нуждаешься в жалости. — Блейз оглядел ее с головы до пят, и она увидела в его глазах вспышку мужского одобрения. — Ты сегодня отлично выглядишь.
— Спасибо. Ты тоже.
Он удивился и усмехнулся.
— Когда надо, я могу почистить перышки.
— Не сомневаюсь, что Чери пришла в восторг.
Его выражение лица не изменилось, но юмор исчез.
— Надеюсь.
— Можешь особенно не волноваться. Сразу видно, что она тебя обожает. — Сорель как будто провернула нож в своей ране.
Он нахмурился, наверное не желая обсуждать с ней свою подругу.
— Она умная женщина.
Сорель засмеялась; смех получился ломкий, хрустящий. К ее удивлению, Блейз покраснел.
— Я это говорю не из эгоистических соображений.
Сорель поняла. Ее реплика унизила Чери, и он встал на ее защиту. Он не так откровенно выражает к ней свои чувства, как Чери к нему, но, возможно, тоже любит ее.
Только непонятно его поведение: если он любит Чери, тогда зачем целовал Сорель? Зачем сказал, что не давал Чери повода на что-то рассчитывать? Что означают такого рода вещи — остаток прошлого, мимолетное отклонение?
— Как Рода? — спросил Блейз.
— Она говорит, что таблетки помогают… но я не уверена.
Он хмуро кивнул.
— Не давай ей обманываться, если считаешь, что она действительно больна. Мне тоже нужно будет заставить отца сходить к врачу.
— По-моему, у твоего отца такая же сильная воля, как у тебя, — сказала Сорель. — Тебе не удастся заставить его что-то делать.
Он скривился в болезненной улыбке.
— Боюсь, ты права. Когда думаешь возвращаться в Мельбурн?
— Подожду как обернется с мамой, потом буду решать. — Возможно, возвращение в Австралию избавит ее от наваждения, поможет выбросить Блейза из мыслей и сердца. — А если не наступит улучшение…
Блейз сжал губы.
— Если надумаешь остаться, я знаю, кто может дать тебе работу.
— О?
— Одна моя подруга, художник-модельер детской одежды, которую она продает потом в своем магазине. Она сделала себе имя, ее бутик пользуется успехом, но она ждет ребенка и ищет менеджера по продажам, чтобы себе оставить работу по моделированию на дому. Если заинтересуешься, я дам тебе ее телефон.
— Спасибо, — нерешительно ответила Сорель. В конце концов, за спрос денег не берут.
Он достал карточку и черкнул на ней телефон изящной серебряной ручкой.
— Ее зовут Марта. Может быть, ты помнишь ее мужа: Лаури Киркман.
Она вспомнила, что Лаури играл с Блейзом в теннис.
— Я не знала, что они женаты.
— Уже два года.
Лаури значился в списке гостей на их свадьбе. Интересно, рассказал ли он жене про тот фурор; она надеялась, что он не сочтет нужным повторять старую сплетню.
— Ты, как всегда, любезен, — отозвалась Сорель.
— Мне очень хочется помочь Марте, — пояснил Блейз. — Я знаю, что она ищет надежного человека.
Подошел Крег, держа в руках два стакана вина и оправдываясь:
— Извините, что так долго.
Он приветливо взглянул на Блейза; Блейз ответил тем же.
Сорель взяла протянутый стакан, ласково улыбнулась Крегу и представила его Блейзу. Назвала только имя, чтобы Блейз не понял, что она не знает фамилии Крега. Мужчины кивнули друг другу, не пожимая рук. Блейз скользнул взглядом по лицу Сорель и заявил:
— Ну, тогда я вас покидаю.
Он ушел, а Крег с любопытством спросил:
— Старый друг?
— Блейз — партнер моего отца, — объяснила Сорель; нелепо, но она почувствовала себя предательницей. — Мы знакомы всю жизнь… по крайней мере мою жизнь.
— А-а-а. Вроде старшего брата?
— Не совсем, — пробормотала она и сделала глоток.
Крег задумчиво смотрел на нее.
— Есть хочешь?
— Я перехватила кое-чего, когда обносили гостей.
— Может, уйдем отсюда и я накормлю тебя ужином?
Несмотря на все свои благие намерения, она смотрела мимо него на головку, прислонившуюся к плечу мужчины. Сорель решительно перенесла внимание на Крега.
— Замечательно. Только не надо за меня платить, я сама.
— Я с удовольствием. И ты ничем не будешь мне обязана.
Все-таки он действительно очень милый. Она благодарно взглянула на него.
— Я буду рада поужинать с тобой.
— Допьешь? — он кивнул на ее стакан.
Сорель помотала головой, он забрал у нее вино и нашел место, куда поставил оба стакана. Потом положил руку ей на талию и помог пробраться через толпу гостей. Сорель подумала, что он не случайно прошел рядом с той группой, где стояли Блейз и Чери. Ее поразила чуткость Крега. Даже если он только играл роль сильного мужчины, она была ему благодарна. Конечно, нет ничего постыдного в том, чтобы прийти на вечер одной, но, когда Блейз присутствовал с подругой, Сорель остро ощущала свое положение одинокой женщины.
Крег привел ее в уютный ресторан, и они неторопливо поужинали, обсуждая последние новости. Крег немного рассказал о себе — он работал консультантом по технологии бизнеса. Сорель выпила еще бокал вина, растянув его на весь ужин. Потом он проводил ее до машины.
Когда Крег спросил, можно ли позвонить ей на неделе, она без колебаний ответила «да». Она свободная женщин и не должна отказываться от общества приятного мужчины, занимательного собеседника. Сорель смущенно призналась:
— Я не запомнила твою фамилию.
Он засмеялся и подал карточку. «Крег Кэссиди».
Она ехала домой, чувствуя приятную сытость и подъем. У нее осталось хорошее впечатление от вечера, и она пребывала в приподнятом настроении. На свете есть и другие мужчины кроме Блейза Тарноувера, и в сравнении с ним все они для нее — успокаивающее средство.
