— У него были сломаны обе ноги, я не мог нести его, но он полз по снегу до тех пор, пока силы полностью не оставили его…
Зак замолчал, Венди помогла ему вопросом, он снова продолжил свою ужасную историю, описывая отчаянные попытки Бена выкарабкаться, его настойчивые просьбы, чтобы Зак оставил его и вернулся в лагерь, где их ждали остальные члены экспедиции.
— Но ты не сделал этого, — сказала Венди. — Ты знал, что он один не справится.
— Я не мог. Бен никогда не оставил бы меня!..
Потом налетел буран, Зак вырубил пещеру во льду, и два друга лежали в ней несколько дней в одном спальном мешке, не зная, что другие товарищи тоже попали в беду и не могли прийти им на помощь. Бен слабел с каждым днем, у него начались галлюцинации. То ему казалось, что он дома, в кругу семьи, то он переживал случаи из их прежних экспедиций.
Речь Зака потекла свободнее, Венди вмешивалась все реже и реже.
— Бен сказал, что, раз сам он не сможет подняться на этот пик, он надеется, что когда-нибудь я сделаю это — ради него. И еще он сказал: «Скажи Венди: я люблю ее… всегда любил… И поблагодари ее за меня». И потом он взял меня за руку… и держал ее, пока… пока не умер.
Пленка кончилась, Кэтрин сидела не шевелясь, слезы текли по ее щекам.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Компания «Снежный огонь» послала Кэтрин на съемки на Южный остров, после чего она решила съездить на выходные к Венди, которая уже несколько раз приглашала ее.
Ее дочурки были очаровательны. Они показали Кэтрин альбом с фотографиями своего отца, на многих из которых он был изображен рядом с «дядей Заком».
— Они постепенно забудут его, — сказала Кэтрин Венди, когда девочки ушли спать, а они сидели за чашкой кофе. — Ты же не забудешь…
— Всю свою жизнь! Но у меня от него осталось много чудесных воспоминаний и две замечательные дочки. Я никогда не пожалею о том, что вышла за Бена замуж.
— А ты когда-нибудь пробовала заставить его отказаться от альпинизма?
Венди с ужасом посмотрела на нее.
— Разве можно запретить человеку дышать?
Кэтрин помолчала.
— Ты, наверное, очень хорошо понимала его.
— Бен был особенным человеком. Конечно, я беспокоилась о нем. Но ведь ежедневно кто-то погибает, просто переходя улицу. Один из его друзей-альпинистов умер от лейкемии. Бену бы не понравилась такая смерть — в больнице. Никто не знает, когда любимый человек покинет нас. Завтра, послезавтра или через пятьдесят лет… Важно то, что мы с ним делали в то время, когда были вместе, и неважно, сколько это длилось.
— Я думаю, что начинаю понимать… Еще когда я слушала пленку, которую вы сделали вместе с Заком, кое-что начало проясняться. — И Кэтрин попросила у Венди разрешения включить эту информацию в книгу и получила его. — Я так рассердилась на него за то, что он опять собрался в горы и…
— Потому что это пугает тебя, — кивнула Венди. — Ты ведь любишь его, не так ли?
— Ему все равно.
— Нет, Кэтрин, ему не все равно. Я думаю…
— Он… говорил обо мне?
— Немного. Большую часть времени он молчал, это началось еще до тебя… со смерти Бена. Как будто что-то у него в голове такое, что он не хочет тревожить. Больше, чем печаль. — Глаза Венди потемнели. — Я пыталась выяснить у него, что же его так беспокоит, но мне так и не удалось. Но думаю, что ты… проникла к нему в душу.
— Как ты можешь знать?
— Я не совсем уверена. Я просто почувствовала это. Он хочет защитить тебя.
В начале следующей недели по радио, на телевидении и в газетах появилась новость: экспедиция Бэллантайна в Гималаях попала в беду. Погода резко испортилась, связь с альпинистами прервалась. Тон репортажей предвещал трагедию.
Кэтрин позвонила Венди, и они попытались успокоить друг друга. Все это время Кэтрин чувствовала, что у нее вместо сердца кусочек льда.
Потом последовал неожиданный звонок Венди.
— С ними все в порядке! С Заком все в порядке! Я разговаривала с ним по радио, они сегодня начинают спуск.
Кэтрин уже не могла остановить рыдания.
— Он поднялся на вершину — он сделал это! Бен так гордился бы им. С тобой все в порядке?
— Да, — прошептала она. — Да. Спасибо, Венди! Слава тебе, Господи!
Она положила трубку, закрыла лицо ладонями и снова зарыдала.
— Мне все равно, что мне надо делать! — кричала Кэтрин в трубку. — Я занята.
— Занята? — возмущалась Хэтти Фишер. — У тебя контракт!
— Черт с этим контрактом! У меня должен быть выходной. Нельзя давать новое задание за день.
— Ты никогда так не реагировала! Что произошло?
— Я еду в аэропорт встречать… встречать участников новозеландской экспедиции на Гималаи. Меня ничто не может остановить!
Последовало короткое молчание.
— Но ведь это именно то, чего хочет от тебя компания.
— Что?
— Там будет пресса. Мы хотим, чтобы ты приветствовала возвращение героя — Зака Бэллантайна.
— Но он не захочет, чтобы его приветствовали как героя. — Зак просто взбесится! Он терпеть не может всей этой мишуры!
— Тем не менее именно так и будет. К тому же ты там сможешь много раз сфотографироваться.
— Нет! — На этот раз она не желала выступать от имени компании «Снежный огонь». — Это мое личное дело.
— Он общественное лицо, Кэтрин. И ты тоже. И этого не избежишь. Вся страна знает вас обоих…
— Вся страна абсолютно ничего не знает!
Хэтти вздохнула.
— Как с тобой трудно! Он несколько месяцев был в Непале. Они чуть не умерли там, ты же знаешь.
Кэтрин вздрогнула.
— Знаю.
— И что же, он не заслужил теплого приветствия и поцелуя от Снежной красавицы?
Внезапно у нее перед глазами возникло лицо Зака в ее темной квартире, когда он в перерыве между поцелуями прошептал: «Я мечтал о тебе… Снежная красавица…»
— Ладно, — сказала Кэтрин. — Договорились.
Они настояли на том, чтобы на ней было серебряное платье.
Члены экспедиции прошли таможенный контроль, потом появились в зале. Все они выглядели бледными и усталыми, у некоторых отросла борода.
Зак тоже был небрит. Увидев Кэтрин, он зажмурился и покачал головой, словно не веря своим глазам. Багажная тележка, которую он толкал, сама по себе прокатилась немного вперед. Зак, похоже, не обратил
