на это внимания.
Кэтрин подошла к нему поближе, не в состоянии даже улыбнуться, и остановилась на расстоянии пары шагов. Вспыхнула лампа, и он опять зажмурился. Репортер сунул к его лицу микрофон.
— Мистер Бэллантайн, каковы ваши ощущения после того, как вы покорили пик, где год назад погиб ваш друг?
Зак оттолкнул микрофон, не глядя на репортера. Он смотрел на Кэтрин.
— Что ты здесь делаешь?
Она инстинктивно подалась вперед и обняла его. Защелкало больше камер, вспыхнуло больше ламп.
Он обнял ее и сжал так, что ей стало трудно дышать. Она увидела, что он закрыл глаза, их щеки были на одном уровне, его борода царапала ее кожу.
Фотограф из компании «Снежный огонь» произнес:
— Очень мило. Не могли бы вы теперь поцеловаться? Давай, Кэтрин, повернись немного сюда. Сэр? Мистер Бэллантайн?
Зак поднял голову. Он увидел фотографов, журналистов, взглянул на серебряное платье, надетое на Кэтрин.
— Ну что ж, не будем разочаровывать их.
Он поцеловал ее с нарочитой страстностью, потом мягко отстранил и обратился к возбужденным представителям прессы:
— Ну, все на сегодня, ребята. Мы все очень устали. Лично мне сейчас больше всего нужен номер в гостинице, горячая ванна и недельный сон.
У Кэтрин опустились плечи. Но она решила не сдаваться:
— Я надеялась, что ты поедешь ко мне.
Наверное, он увидел мольбу в ее глазах.
— Это что, часть программы? — криво усмехнувшись, спросил Зак.
Его трудно было упрекнуть за циничное замечание.
— Мы сможем там поговорить, — настаивала Кэтрин. — Мне надо с тобой поговорить, Зак. Пожалуйста. Давай по крайней мере выберемся из этого… цирка.
Он кивнул.
— С этим не могу не согласиться.
Уже в машине Кэтрин постаралась все объяснить ему:
— Это все из-за контракта. Они заставили меня одеться в это глупое платье. Я все равно бы приехала, но представители компании хотели…
— Рекламу? — Он пожал плечами. — Я понимаю.
— Ты не возражаешь?
Он покачал головой.
— Нет, если ты не возражаешь. — Он откинулся назад и закрыл глаза. Кэтрин подумала, что он уснул.
Когда они добрались до квартиры, она сказала:
— Располагайся. Я пойду переоденусь и сварю кофе. Хочешь перекусить?
— Нет, мне ничего не надо, — сказал он, задумчиво глядя на постель, в которой провел столько ночей. — Спасибо. Только горячий душ.
— Хорошо. Где полотенца, ты знаешь.
У себя в комнате Кэтрин поспешно сняла шелковое платье и надела джинсы и свитер. Но когда она вновь заглянула в спальню, то увидела, что Зак крепко спит, растянувшись поперек кровати.
Он даже не пошевелился, когда она снимала с него ботинки. Кэтрин накрыла его одеялом, он перевернулся на бок, пробормотал что-то и опять заснул. Улыбнувшись, она пошла в гостиную и сообщила Венди, что Зак наконец дома.
Только через несколько часов, когда совсем стемнело, Зак, спотыкаясь, прошел в ванную. Подумав, что он наверняка голоден, Кэтрин закрыла книгу, которую читала, удобно устроившись на диване, и поспешила на кухню. Через десять минут она внесла в гостиную поднос с кофейником и целым блюдом сэндвичей.
Зак вошел босой, в спортивном костюме. Теперь он был чисто выбрит, волосы еще были мокрыми.
— Ты что, выстирала мою одежду? — спросил он.
Она действительно все выстирала, высушила, выгладила и аккуратно сложила на стул возле его кровати.
— Я думала, ты не будешь возражать.
— Возражать? — Он покачал головой. — Я тебе очень благодарен.
Она улыбнулась и показала на кофейный столик, на котором высилась гора сэндвичей.
Он молча ел и пил кофе, потом откинулся в кресле и сказал:
— Как ты догадалась, что именно это мне сейчас нужно?
— Просто я приготовила то, что мне всегда самой хотелось после длительных поездок.
— Я люблю тебя, — сказал он.
— Что?.. — Кэтрин подумала, что ослышалась.
— Я люблю тебя. — Он сказал это таким будничным тоном, как будто просил передать ему соль.
— А к-когда ты понял это?
Зак улыбнулся.
— Я всегда знал. Просто не мог тебе раньше сказать. До тех пор, пока не взобрался на эту проклятую гору.
— Почему это вдруг?
Он пожал плечами, но ничего не ответил. Вид у него был смущенный. Тогда она попробовала объяснить сама.
— Ты думал, что я буду останавливать тебя. Ты не хотел… давать мне в руки оружие. — Она остановилась, понимая, что ее гнев несправедлив, и неохотно добавила: — Ты был прав. Я бы попыталась остановить, потому что… я тогда не понимала.
— Вот я и не хотел рисковать.
— Но теперь я понимаю.
Он недоверчиво поднял брови.
— По крайней мере обещаю, что останавливать тебя не буду.
— Не будешь? — Он улыбнулся, но улыбка вышла какой-то странной.
— Я хочу, чтобы ты был счастлив, — сказала Кэтрин. — А если это означает, что ты полжизни должен проводить в горах, пусть будет так.
— И ты не будешь сходить с ума от беспокойства?
Конечно, будет! Она будет умирать каждый раз, когда он пойдет в экспедицию!
— Переживу, — храбро сказала Кэтрин. Только сам выживи!
Он встал и притянул ее к себе.
— Ты выйдешь за меня замуж, Снежная красавица?
У нее перехватило дыхание.
— Да, — прошептала она.
— И родишь мне детей?
— Да.
— Тогда мне и не нужно будет подниматься в горы, — сказал Зак.
Кэтрин замерла.
— Ты не сможешь… отказаться от этого! Я не позволю тебе из-за меня…
— А как насчет меня самого? — спокойно спросил он.
— Но ведь в этом твоя жизнь! Ты никогда не хотел заниматься чем-то другим.
— Неправда! Когда-то я хотел стать чемпионом по лыжам. Потом ученым. Я им и стал: ученым,
