— Я все-таки чувствую ответственность. — Она потянула его за запястье. — Пошли.
Он послушно последовал за ней в дом. Джас оставил рыбу на крыльце и позволил Блайт отвести его в ванную комнату. Она зажгла свет и осмотрела его руку.
— Нужно промыть рану.
Наполнив теплой водой тазик, девушка добавила туда немного дезинфицирующей жидкости. Но когда она собралась промыть рану, Джас твердо взял у нее салфетку и сделал все сам.
Блайт нашла чистое полотенце и, осторожно промокнув воду вокруг раны, аккуратно закрыла ее кусочком бинта. Когда она повернулась, чтобы заклеить бинт пластырем, то почувствовала тепло дыхания Джаса на своей шее. Но от него исходило и сопротивление, говорившее, как нежеланны ему ее прикосновения.
«Какой недотрога», — подумала она.
— Надеюсь, тебя больше не мучают угрызения совести, — заметил он, когда она наконец закончила, и в его голосе послышались металлические нотки.
— Думаю, у тебя будут проблемы с приготовлением ужина. Почему бы тебе не остаться, пока я приготовлю рыбу, и не поужинать со мной?
— Здесь? У тебя был очень тяжелый день.
— Мне все равно придется готовить ужин себе.
Немного подумав, он сказал:
— Хорошо. Можешь приготовить мою рыбу, а свою положи в холодильник.
Блайт позволила ему накрыть на стол, и, пока она готовила ужин, он сидел на софе и смотрел на нее поверх горы книг, которые она привезла из библиотеки и оставила на кофейном столике.
— Книга по современному искусству маори, любовный роман, триллер и биография художника Рафаэля. У тебя разносторонние интересы, — заключил Джас.
— Я люблю разнообразие.
Через некоторое время она подала рыбное филе, политое соусом с петрушкой и лимоном, и гарнир из молодого картофеля и свежего салата. Они молча поужинали.
— Спасибо, было очень вкусно, — сказал Джас, отодвигая тарелку.
— Ничего не может быть лучше свежей рыбы прямо из моря. Хочешь пудинга? А еще я могу открыть банку персикового компота.
— Нет, спасибо.
— Тогда кофе.
Блайт собрала тарелки в мойку. Когда она поставила на стол чашки, он пересел на софу напротив нее. Чашка, которую она ему дала, представляла собой настоящее произведение искусства — изящный шестигранник, переливавшийся то ярко-зеленым, то золотым. Он с интересом повертел ее, разглядывая уникальную вещь.
— Эта чашка досталась мне от бабушки, — сказала она.
— Расскажи мне о ней.
Она с изумлением посмотрела на него.
— Я никогда не знал своих бабушек и дедушек. Ты похожа на нее?
— Ну, моя бабушка была очень независимой.
— Семейная черта. А еще?..
Сначала Блайт колебалась, но скоро с увлечением заговорила о своей семье, время от времени поглядывая на Джаса: не скучно ли ему? Он задавал вопросы и слушал ее, словно турист в чужой стране, заинтересованный местным образом жизни. Наконец она сказала:
— Как жаль, что ты не знал своих бабушку и дедушку. Должно быть, они рано умерли?
— Родители моей матери умерли. А отец, я думаю, просто потерял связь со своими.
— Как это грустно! У тебя есть братья или сестры?
— У меня есть два сводных брата, — сказал он отрывисто, — и я не видел их уже много лет.
— Но почему? — Ее глаза удивленно раскрылись.
— Мы не слишком-то любим друг друга. — Он поднял биографию Рафаэля и начал листать. — Тебя интересуют работы Рафаэля?
Блайт поняла, что он хочет сменить тему.
— История искусства была моим любимым предметом в школе.
— Почему ты не пошла учиться в университет?
— Я не знала точно, чем хотела бы заниматься, а тут мне предложили работу в детском саду, где я подрабатывала на школьных каникулах. Мне нравилась эта работа, и я согласилась.
Джас остановился на одной странице, и Блайт подалась вперед, чтобы увидеть, что же так заинтересовало его. Иллюстрация представляла собой круглую композицию, симметрично разделенную на сектора, расписанные в разном стиле.
— «Купола капеллы Чиги», — прочитала она вслух надпись внизу. — Какой занятный образец! — Блайт подвинулась поближе, чтобы лучше видеть, и слегка коснулась его плечом. — Должно быть, его создание заняло годы, — проговорила она, — и представь себе, как у художника болела шея, когда он закончил.
Джас рассмеялся, и она повернулась к нему, улыбаясь.
Искорки смеха в его глазах делали их мягче, глубже. В какой-то момент он расслабился и выглядел даже счастливым, но через секунду отвел взгляд и начал снова сосредоточенно разглядывать иллюстрацию в книге. Потом закрыл ее, аккуратно положил на стол и поднялся.
— Мне пора, — произнес он, хотя было еще достаточно рано. — Премного благодарен за ужин и кофе. Могу я помочь убрать тебе посуду? — Он перевел взгляд на повязку на своей руке. — Я могу вытереть тарелки.
Блайт покачала головой.
— Не стоит, не беспокойся.
Если ему хочется уйти, она не станет придумывать повод, чтобы удержать его. Девушка проводила его до двери и попрощалась.
Джаса нельзя было назвать навязчивым соседом. В свою очередь Блайт старалась также уважать его право на уединение. На протяжении нескольких недель они иногда встречались на пляже и прогуливались. Он смотрел, как она собирала водоросли, сухие травы и колючие головки цветущего репейника, или помогал ей перебирать водоросли, выброшенные приливом. Иногда он приходил к ней с кусочком плавника или обкатанным морем стеклом, которое могло пригодиться ей для композиций.
Теперь у нее было меньше времени для творчества. Самые большие подсолнухи, росшие в открытом фунте, уже были готовы для сбора, и она ждала момента, когда цветы раскроют бутоны, чтобы собрать их и отвезти своим заказчикам в Окленд.
Одним влажным, пасмурным днем Джас постучался к ней в дверь. Он держал стопку конвертов и большую посылку. Волосы у Джаса были покрыты крошечными капельками влаги.
— Твоя почта. Даг сказал, что тебе пришла посылка.
— Спасибо. — Держа в одной руке кисточку, Блайт забрала у него конверты и, кивнув на посылку, сказала: — Должно быть, это книги по искусству, которые я заказала. Заходи.
— Куда поставить посылку? — спросил он.
— На стол, — сказала она, очищая место среди красок и цветочных горшков.
Он поставил картонную коробку и посмотрел на горшки, которые она украшала яркими орнаментами.
— Что ты об этом думаешь? — спросила она.
— Очень цветасто.
— Мне показалось, что просто зеленые горшочки — это скучно. Следующую партию цветов я посажу в эти. Как думаешь, они будут продаваться?
— Я не слишком разбираюсь в этом, чтобы советовать.
— Что ж, представь себя покупателем. Ты бы купил один такой горшок с растущим в нем подсолнухом?
Он поднял один из горшочков с ярким желтым ободком и красными точечками, на котором краска уже высохла.
