Даже на приведенных примерах легко увидеть, что стабильно воспроизводящийся рефрен в каждой очередной строфе предваряется, так сказать, частным рефреном, или внутренним рефреном строфы. Вообще говоря, количество «пустой породы» в «Сватовстве Джони-Бони-Бо» превышает просто все мыслимые нормы: убери из текста повторы – он «сократился» бы на две трети! И речь идет не только о случаях идентифицированных повторов: вся структура текста пронизана и множеством других, «мелких» рефренов и рефренообразных конструкций. Например, конструкции «Пол-свечи и пол- кровати, и кувшин – без ручки, кстати…», «Там, где берег Коромандель», «И от тыкв желтым желто» последовательно кочуют из строфы в строфу. Да и сама по себе целая строфа «покоится» на многочисленных повторах.
Ср. хотя бы одну (произвольно взятую) строфу:
5Плача, Леди отвечала,Руки заломив с мольбой:«Слишком поздно! И к тому ж…Мистер Джони-Бони- Бо,Вы милы мне чрезвычайно,Но легко ль начать сначала,Если в Англии – мой муж?Слишком поздно, и к тому жГде- то в Англии – мой муж,Мистер Джони-Бони- Бо,Мистер Джони-Бони-Бо! А в стихотворении «Метла, Лопата, Ухват и Щипцы» рефреном служит и вовсе «пустая структура» динь-да-дон, тра-ла-ла – вместе с последующей легко варьирующейся строкой:
1………………………………………………………………Мисс Лопата надела свой черный наряд,Синий – Миссис Метла (плюс чепцы).Динь-да-дон, тра-ла-ла! Что за песня была! 2…………………………………………………………………….Как Ваш носик блестящ, как головка кругла,Вы тонки и легки, как стрела!Динь-да-дон, тра-ла-ла! Чем Вам песнь не мила? 3……………………………………………………………………………….Можно ль быть столь жестокой, Богиня-Метла, —Пусть даже Вы вся в голубом!Динь-да-дон, тра- ла-ла!Вы неправы, Метла! 4…………………………………………………………….Но, несясь на рысях, стали так или сякВсе счастливы вместе опять.Динь-да-дон, тра-ла-ла!Вот такие дела. Пожалуй, нет больше смысла приводить примеры рефренов: они есть в каждом из перечисленных в общем списке стихотворений.
Особняком стоят, вроде бы, лишь «Новые одеяния» и «Как мило знать Мистера Лира». Однако и их «исключительность» только кажущаяся. Оба стихотворения строятся в соответствии с риторической фигурой, известной поэтике как параллелизм, то есть опять же структурный повтор, – так что едва ли есть смысл обособлять их от прочих. Вот, скажем, как выглядит дважды целиком (с вариациями) воспроизводящийся период из «Новых одеяний»: перед нами первая презентация одеяний Некоего Старика – во время «второй презентации» одеяния эти чуть ли не в той же (уже однажды названной) последовательности начинают поедаться напавшим на Некоего Старика зверьем:
Убор головной был Буханкой Ржаной(Голова помещалась в дыре сквозной).Рубашку скроил он из Дохлых Мышей –И не было ткани теплей и нежней.Из Кролика – Трусики и Башмаки,Из Кожи – но чьей неизвестно – Чулки,Штаны и Жилет – из Свиных Отбивных(С Застежками из Шоколада на них!);Пиджак из Блинов был Вареньем украшен,Ремень из Бисквита на редкость изящен;А от бурь и ненастья надежной защитойБыл Плащ, из Капустных Листочков пошитый. Перед нами не только грамматический, но и лексический (учитывая воспроизводимость объектов), а также логический (учитывая то, что философы называют «параллелизмом мыслительных структур») параллелизм. И так обстоит дело в большинстве стихотворений – правда, в исключительно редких случаях используется лишь какой-то один из видов параллелизма: так, в «Как мило знать Мистера Лира» это прежде всего логический параллелизм – параллелизм «схемы представления личности»: общая характеристика, внешность, привычки, занятия.
Обращает на себя внимание также и инвариантность номинаций (тоже один из «сильных» видов повтора!), принятых в анализируемых текстах. Раз употребленная номинация уже не варьируется, будучи постоянным маркером героя, местности и т. п. Среди наиболее частых номинаций отметим хотя бы:
рефренообразные топонимы (the Coast of Coromandel),
имена собственные (Mr. Yonghy-Bonghy-Bo),
прозвища (Mr. Daddy Long-legs)
и мн. др.
Результатом использования этого приема (на языке лингвистической прагматики он называется однотипная кросс-референция, или отсутствие номинативных подмен) оказываются своего рода стабильные лексические блоки, опять же призванные придать тексту внешний «порядок» при внутренней «беспорядочности».
Что же касается сугубо стихотворной фактуры (этот вопрос, как и в случае с «Охотой на Снарка» мы намеренно затрагиваем в конце анализа, хотя искушение начать с него было чрезвычайно большим: именно с этого ведь обычно начинают (и правильно, кстати, делают!) те, кто пытается «проникнуть в форму» художественного целого), то перед нами во всех случаях классические английские стихотворные размеры с рифмованными клаузулами (тип рифмовки чаще всего смежная и перекрестная) и обильными внутренними рифмами. Несколько примеров, просто для «порядка»:
«And we'd go to the Dee,
And the Jelly Bo Lee…»
(The Duck and the Kangaroo, p. 43)
«And the each sang a song, Ding-a-dong, Ding-a-dong…»
«Ding-a-dong! Ding-a-dong! If you're pleased with my song…»
«And my legs are so long – Ding-a-dong! Ding-a-dong!»
(The Broom, the Shovel, the Poker and the Tongs, p. 47, 48)
