невозможно было собрать вместе ни у себя дома, ни даже в большой библиотеке.
Эти серые папирусные свитки словно то разворачивались, то снова сворачивались на глазах у изумленной Сапфо, и на каждом из папирусов были записаны чьи-то истории жизни и смерти, изложенные в стихах или обыкновенными строчками.
Правда, записи отсюда, с вершины Белой Скалы, казались слишком мелкими, неразборчивыми, и их невозможно было прочесть — они сворачивались слишком быстро…
«Ничего, сейчас прочитаю, — спокойно подумала Сапфо и покрепче зажмурила глаза, еще отчетливее услышав рокот волн. — Все, что мне было положено, я все равно уже написала, ведь не зря же боги заставили меня теперь навсегда умолкнуть…»
И вдруг Сапфо начала различать в шелесте морских волн особый ритм, который помимо ее воли стал складываться в слова.
Такое ощущение, словно кто-то снова принялся ей прямо в ухо тихо нашептывать новую песню — на редкость грустную и прекрасную.
Первую за то долгое время, которое прошло со дня встречи с Фаоном.
Сапфо открыла глаза и чутко прислушалась к новому мотиву.
А потом быстро повернулась и пошла вниз по усыпанной большими белыми камнями дорожке, которая спускалась к подножию скалы.
Сапфо знала: для того чтобы ее новая песня сложилась, нужно непременно шагать — ходить по земле.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Достоверных сведений о жизни Сапфо сохранилось совсем немного: известно, что она родилась на острове Лесбос в аристократической семье в VI веке до нашей эры, затем в связи с начавшимися политическими волнениями была вынуждена на какое-то время удалиться в Сиракузы (Сицилия), а вернувшись на родину, собрала вокруг себя кружок из девушек, которые вместе обучались музыке, стихосложению, танцам, и образовала так называемую «школу Сапфо».
Все эти события в той или иной степени нашли отражение в романе, где также сохранены подлинные имена родителей, мужа, дочери и брата Сапфо, хотя их взаимоотношения, разумеется, даны в вольной авторской интерпретации.
Остальные сведения о великой поэтессе античности — лишь легенды: легенда о тщетном сватовстве поэта Алкея, о любви Сапфо к юноше Фаону, из-за которой она якобы покончила с собой, бросившись со скалы, легенда, что в свое время возлюбленными Сапфо были поэты Архилох и Гиппонакс, не говоря уже о многочисленных адресатках ее стихотворений.
Кстати, в одной из легенд Фаон называется перевозчиком на пароме, который некогда плавал от острова Лесбос к материку: однажды Фаон не взял из жалости платы с убогой старушки, оказавшейся переодетой Афродитой, и с тех пор юноша якобы внушал любовь без исключения всем женщинам, которые его только видели, в том числе и Сапфо, — но эта легенда слишком уж просто, сказочно трактует чувство Сапфо к Фаону, и поэтому в предлагаемом романе используется лишь вскользь (мечта Фаона стать паромщиком).
Зато другая история, оттеняющая мотив неодолимой, «неправильной» любви Сапфо к Фаону (скандальная связь ее брата с гетерой, и, по-видимому, чернокожей), наоборот, относится к числу подлинных и нашла отражение в сохранившихся стихах Сапфо, посвященных Хараксу. Однако все это считалось древними легендами уже в период классической античности, потому что время Сапфо — это совсем ранние времена: она жила задолго до Сократа и расцвета философии, и даже до возникновения театра, который как полноценный вид искусства появился лишь столетие спустя, за что невольно цепляется воображение современного читателя, обратившегося к античным временам.
В романе нашло место переплетение чисто сказочных сюжетных линий (отец, много лет спустя находящий своего ребенка, разрыв — непременно накануне свадьбы, возвращение богатства, с которым было не жаль расстаться, и утрата той части, которую скупец изо всех сил пытается сохранить, и т. д.), но одновременно есть попытка на сказочном материале поговорить на темы психологии творчества и любви и показать, насколько они современны во все времена, начиная с дней жизни Сапфо.
Основной биографический материал о Сапфо сохранился в ее стихах, точнее — в тех отрывках, которые чудом дошли до нашего времени.
В древности было известно, по крайней мере, восемь книг Сапфо, как и то, что первая из них включала в себя одну тысячу триста двадцать стихотворений — немыслимый объем для современного поэта!
К сожалению, из этого наследия в цельном виде сохранились лишь 3–5 стихотворений, а остальное — всего лишь «осколки».
Так, в серии «Библиотека Всемирной литературы» (серия первая, том 4, «Античная лирика») дается чуть более сорока таких отрывков, в основном в переводах В. Вересаева, Я. Голосовкера и В. Иванова — и это практически все, что имеется на сегодняшний день.
В предлагаемом романе приводится 22 подлинных «осколка» из наследия Сапфо, и, как мне кажется, они способны придать выдуманному повествованию хотя бы какую-то достоверность. Кроме того, в текст включены биографические сведения и отрывки из поэтических творений Алкея, Архилоха, Семонида, Солона, подлинный ритуальный античный гимн (Гекате).
Некоторые герои романа специально носят имена адресатов стихов Сапфо (Тимада, Анактория, Гонгила, Клеида, Харакс), но другие полностью вымышлены, а точнее — это просто распространенные эллинские женские имена (Сандра, Филистина, Дидамия и т. д.).
Наполовину правдоподобным является также и образ Эпифокла.
У него есть прообраз — философ Эмпедокл, который, правда, жил на два столетия позже описываемого времени.
Согласно легенде, Эмпедокл умер, добровольно сделав прыжок в кратер Этны, и, говорят, был так честолюбив и заносчив, что приказал себе при жизни сделать золотые сандалии.
В романе приведено много античных мифов, но выбраны лишь те, которые имеют в наше время некоторое символическое звучание и современный смысл.
Невозможно (да и не нужно!) запоминать тот космос хитросплетений из жизни многочисленных греческих богов и героев, который когда-то умещался в голове у среднего эллина, но отдельные «сказки» настолько многоплановы и символичны, что, как мне кажется, могут понравиться тем, кто любит получать от чтения не только удовольствие, но и какие-то новые знания.
Должна оговориться, что образное толкование некоторых античных мифов, в том числе и о Белой Скале, которое позволило все же в конце концов оставить Сапфо в живых, принадлежит выдающемуся знатоку античности, филологу и поэту Я. Э. Голосовкеру, и поэтому ни в коей степени не может считаться
