Смысл архетипа отчасти разъяснится, если учесть, что Авраам, Исаак, Иаков и другие ветхозаветные патриархи являются в глазах современных исследователей не историческими личностями, а персо- нификаторами родоплеменных делений. В этом случае вся ситуация начинает выглядеть следующим образом: появившись в Египте, евреи отдают местному населению своих сестёр (женщин на выданье), т. е. вступают с местным населением в смешанные браки.
При этом евреи явно что-то недоговаривают египтянам относительно своих женщин: если в ветхозаветном рассказе Авраам скрывает, что Сара — его жена, то по агадическому рассказу он пытается провести Сару в Египет в сундуке, наподобие контрабандного товара, что указывает на кодовую природу обоих сюжетных мотивов.
Тот же самый архетип коллективного еврейского поведения выявляется и на материале ветхозаветной Книги Эсфирь, причём здесь уже становится более понятным смысл той странной недоговорённости в отношении еврейских женщин. Эсфири, оказывается, запрещено говорить о своём еврейском происхождении («Не сказывала Эсфирь ни о народе своём, ни о родстве своём; потому что Мардохей дал ей приказание, чтобы она не сказывала» — Эсф. гл. 2:10) В остальном ситуация та же. В нашем случае такими клишированными фольклорными «заготовками», пусть и слабо выраженными, являются имена «Мардохей» и «Эсфирь»: религоведы давно заметили, что в этих именах отразились воспоминания об ассиро-вавилонском культе Мардука и иштари (Эш- тари, Эстери). Культ этот восходил к соответствующему вавилонскому мифу, который был усвоен евреями во времена так называемого «вави лонского пленения».
В ситуации, когда скрыть принадлежность еврейских женщин к своей общине невозможно, в ход идёт притворное отречение от общины. В этом плане показательна Книга Юдифь. Её главная героиня является олицетворением всех еврейских женщин (что следует из значения её имени — «Иудеянка», так и из содержания Песни, которую Юдифь поёт в конце книги), говорит Олоферну:
«Я — иудеянка, но не хочу более иметь с иудеями ничего общего». Последняя вариация архетипа особенно широко представлена в новейшей истории евреев, где их притворное отречение от своей общины постоянно маскируется то их «крещёностью», то «культурной эманси- пированностью», то «классовой солидарностью», то исповеданием «общечеловеческих ценностей»..». Как отмечает в своей книге израильский писатель Исраэль Шамир в наше время скрыть своё происхождение при желании легче, ибо: «Мел Брукс давно заметил, что у еврейских девушек — самые аккуратные носики, сделанные лучшими пластическими хирургами».
Та же «шаблонная» технологическая история повторилась в средневековой Польше, где польский король Казимир влюбился в очередную еврейку «Эсфирь», и дал евреям большие привилегии. «Эсфирь» родила ему двух сыновей — Шмерка и Пелка, и которые в свою очередь, будучи по еврейскому закону евреями, могли уже претендовать на польский престол, и если бы это произошло, то Польша оказалась бы под еврейским владычеством, как Персия или Хазария. «Два хода — и в дамки». Польская шляхта евреев к власти не допустила, но в результате этой истории Польша стала местом скопления почти всех евреев Европы, в том числе и гонимых инквизицией и европейскими монархами; и польский период назван евреями «золотыми веками», хотя теперь, в 21 веке, они, говоря о Польше и поляках, употребляют такие выражения, как «традиционные антисемиты» и т. п.
Как видим, «технология невест» использовалась для закрепления своего положения в чужом народе, в чужой стране, в целях своей безопасности и для дальнейшего улучшения своего положения.
Наш знаменитый исследователь истории Лев Гумилёв также обратил внимание на эти исторические закономерности: «В конце 8 века между Тереком и Волгой появилось множество детей от смешанных еврей- ско-хазарских браков. Однако судьба их была различна в зависимости от того, кто был отцом ребенка, а кто матерью. И вот почему.
Все евразийские племена считали ребенка членом рода отца. Законнорожденный ребенок имел долю в родовом имуществе, право на защиту и взаимопомощь и участие в родовых культах. У евреев же этническая принадлежность совпадала с принадлежностью к общине. Право быть членом общины, а следовательно евреем, определялось происхождением от еврейки.
Получалось, что сын от отца хазарина и матери еврейки имел все права отца и возможности матери. Его учили еврейские раввины, а члены общины помогали делать карьеру или участвовать в торговле, род отца защищал его от врагов и страховал в случае несчастий от бедности. А сын еврея и хазарки был всем чужой. Он не имел права наследования доли отца в родовом имуществе, и не мог обучаться Талмуду.». Казалось бы — и всё хорошо: евреи ассимилировались с местным народом, растворились в нём. Но не так всё оптимистически получилось в суровой действительности. Подводя итог, Л. Гумилев отмечает: «Евреи извлекали из хазарского этноса детей либо как полноценных евреев (мать — еврейка), либо как бастардов (отец — еврей), чем обедняли хазарскую этническую систему и тем самым вели её к упрощению.
При непосредственном наблюдении казалось, что здесь просто цепь случайностей, но на самом деле это был направленный процесс, который за 80 лет (за два поколения). дал весьма ощутимые результаты: в стране появилась популяция людей, говорящих по-хазарски, имевших родственников из числа хазар и тюрков, адаптированных в ландшафте, но не бывших хазарами по этносу и культуре» («Древняя Русь и великая степь, М.,1992 г.).
Об этой истории много писал известный автор многих книг Алексеев («Аз Бога ведаю»).
После вышеописанного Л. Гумилевым процесса завладеть Хазари- ей, фактически — захватить таким образом Хазарию и сделать рабами хазарский народ, оказалось несложно — «смешанные» хазарские верхи стали перекрещиваться в иудаизм, который закономерно стал единственной господствующей религией, а евреи стали господствующим властным классом, а наёмные войска смотрели за порядком в стране, чтобы превращенные в рабов хазары не вздумали бунтовать, и еврейские каганы Хазарии умудрились обложить данью не только соседние народы и княжества, но в одно время в их кабалу попала и Киевская Русь. По добная история была в начале 6-го века в Йемене, и вторая попытка в Персии, которую на этот раз евреям с таким же успехом повторить не получилось
«Речь идёт, как видим, не просто о хорошо известной способности евреев образовать в местах своего проживания «государства в государстве» (свои общества в чужих государствах), но о конкретном механизме осуществления этой способности: о материнском счёте родства, благодаря которому всякое не- еврейское государство, принявшее в себя евреев как равноправных членов социума, продуцирует через некоторое время в самом себе еврейскую «общественность», контролирующую рычаги экономической, политической и культурно-информационной власти данного государства. — констатируют истину ученые ИН. — Дело в том, что «продуктами смешения» оказываются здесь не только «собственно- евреи» — дети еврейских матерей, но и «полуевреи» — дети еврейских отцов. То есть еврейство обнаруживает свойства не монолитного, а диффузного образования, внутри которого степень выраженности еврейской ментальности оказывается представлена двумя крайними полюсами: от ярко-демонстративной в «центре» до осторожно выжидательной на «периферии».
И этим обстоятельством серьёзно затрудняется решение проблемы чёткой идентификации евреев. Существует немалое количество людей, осознающих и проявляющих себя евреями, но не подпадающих под какое-либо формальное определение их «еврейства».
В неблагоприятных (с еврейской точки зрения) условиях такие люди ведут себя как представители местного этноса, а в благоприятных — как евреи. Их-то существование и оказывается основным условием успешности евреизации общества, потому что именно они являются главным адресатом, восприемником, накопителем и транслятором разрушительной для коренного этноса еврейской ментальности. И они же создают собою ту непроницаемую ширму, в тени которой технически осуществляется «евреизация» общества — его разложение изнутри путём всестороннего культивирования и распространения идей госу дарственного, национального и религиозного нигилизма. Замечено, что именно евреям свойственно обычно нигилистическое отношение к национальным, государственным и религиозным ценностям других народов, что на бытовом уровне давно уже осознаётся неевреями как еврейская антисоциальность (например, ни одному немцу, англичанину или чеху не вздумалось заявить, что знаменитые произведения Шолохова написал не Шолохов. — Р. К.).
Дело в том, что русских поносят, главным образом, «русские евреи» (не считая зарубежных «экспертов по России», у которых это связано с профессиональной необходимостью раздувания застарелых межнациональных конфликтов. — Р. К.). В других же странах евреи занимаются тем же самым, но уже в
