майоръ, сидя у Конона Терентьевича.
— Что съ нимъ?
— Тоскуетъ, нич?мъ его не развеселишь. Скажите вы мн?, ученый вы челов?къ, что за притча такая? Какъ бы помочь? а? Кононъ Терентьевичъ?
— Да, какъ тутъ поможешь, умилостивился Кононъ Терентьевичъ:- въ наше время тоже грустили, такъ в?дь наше покол?ніе было ученое; тосковали, что толпа насъ не понимаетъ, давитъ насъ за то что не хотимъ по-волчьи выть; ну тогда легко было, мы имъ просто сказали: молчи безсмысленный народъ! и отрясли прахъ съ ногъ… А в?дь это что жь такое? Сами въ грязь л?зутъ, да и стонутъ: 'ай, батюшки, грязно! ой, отцы, увязъ!' точно комары въ сад?…
— Н?тъ, говорилъ майоръ:- тутъ что-то не то! тутъ любовишка зам?шалась…
— Ну.
— Ну вотъ и сохнетъ… Я было думалъ, д?ятельный челов?къ, въ безд?льи скучаетъ; хочешь, говорю въ Петербургъ напишу, тамъ у меня пріятель есть, можетъ многое для тебя сд?лать… Чтобы вы думали онъ на это; а можетъ онъ, говоритъ, пиковаго валета сд?лать червонною дамой? Н?тъ. Ну такъ не пишите, говорятъ… А самъ пишетъ…
— Что жь онъ пишетъ?
— Какой-то взглядъ…
— Да, 'взглядъ и н?что…' — Кононъ Терентьевичъ раохохотался. — Просто вашъ племянникъ спятилъ… Что за Тогенбургъ такой!.. Мало ихъ юбочекъ-то, поди да и поживись… Попробуйте ему сказать: погляди, молъ, на Конона Терентьевича. Онъ когда-то и служилъ, и молодъ былъ, не оц?нили, онъ наплевалъ на все, и живъ, и здоровъ, и зависти у него никакой н?тъ… Да, такъ и скажите: можеть послушаетъ…
— Кто кого послушаетъ? сказалъ Русановъ, входя къ нимъ.
Старики приняли его какъ ни въ чемъ не бывало. Кононъ Терентьичъ подхватилъ со стола газету и заговорилъ о только-что начавшихся демонстраціяхъ въ Варшав?…
— Вы въ политику пустились, Кононъ Терентьевичъ, сказалъ Русановъ, взявъ листокъ;- что жь тутъ? все пренія въ нижней палат?, да Травсильванскій сеймъ?
Онъ сталъ проб?гать газеты, которыхъ м?сяца три въ руки не бралъ. Старики занялись было толками о набор?; Кононъ Терентьевичъ прочилъ въ ряды отечественнаго войска Хвелька, майоръ — Іоську. Очевидно обычай сдавать въ солдаты за пьянство и буйство держался и на міру, какъ прежде у пом?щика. Никому въ голову не приходило, что армія, защищающая государство, не есть яма для стока всевозможныхъ нечистотъ.
— Такъ вотъ оно, вскрикнулъ Русановъ, — вотъ что все это значило!
— Что такое? вскочилъ майоръ.
— Что вы такъ волнуетесь? подтрунивалъ Кононъ Терентьевичъ: — провалилась Америка?
— Да в?дь это открытый мятежъ! Тутъ вс? признаки давнишняго заговора…
— Ну, что жь? Что васъ это такъ поражаетъ? Что тутъ небывалаго? Ante marem et terram, помните, fuit chaos…. Въ тридцатомъ году мы съ Пушкинымъ….
— Да, вы съ Пушкинымъ! передразнилъ Русановъ, выходя изъ границъ приличія:- эти господа развращаютъ молодежь, губятъ ваши сады, наполняютъ вашъ край разлагающими реактивами, плодятся, какъ моль, а вы тутъ, сидя на хутор?, философствовать будете….
— А вы въ самомъ д?л? почитаете Россію ч?мъ-то ц?лымъ? возразилъ Кононъ Терентьевичъ. — Протрите стеклышки-то! Окажется всякій сбродъ, связанный гнилыми н?мецкими витками, да затянутый сенатскимъ узелкомъ….
— Однакожь, послушайте, сказалъ Русановъ, вставая и откладывая газету:- если революція проберется сюда…. Вы и тогда тоже запоете?
— А мн? наплевать….
— Н?тъ, вы меня на эту штуку не подд?нете, горячился Русановъ, — это просто недобросов?стно! Это тотъ жидъ, что, на картин? Иванова, не знаетъ къ кому пристать, къ Христу или къ фарисеямъ…. Это подлая трусость!
— Да кто жь вамъ сказалъ, что я колеблюсь?
— Ну, такъ къ какой же сторон? вы пристанете? Впрочемъ объ этомъ и вопроса не можетъ бытъ….
— Разум?ется не можетъ быть: какая будетъ сильн?й, къ той и пристану….
Русановъ схватилъ дядю за руку такъ быстро, что Кононъ Терентьевичъ, струхнувъ, шарахнулся отъ него въ сторону.
— Пойдемте, говорилъ Русановъ, задыхаясь:- пойдемъ! Вонъ изъ дому предателей….
Старый майоръ безсознательно повиновался ему и далъ себя увести. Кононъ Терентьевичъ съ презр?ніемъ погляд?лъ имъ всл?дъ.
— Фанатикъ! проц?дилъ онъ, опускаясь въ свое вольтеровское кресло.
Н?сколько времени майоръ съ племянникомъ ?хали молча.
— Н?тъ, проговорилъ Русановъ:- жить нельзя!
— Что такое?
— Нельзя жить, повторилъ Русановъ:- народъ спитъ, общество т?шится бирюльками, лучшіе люди въ разлад?…. Спасенья не откуда ждать….
— Богъ съ тобой, что ты говоришь, перебилъ майоръ, — эка важность, что тамъ поляки бунтуютъ…. Не въ первой….
— Прежде того не было….
— Чего?
— Дяденька, вы просмотр?ли; оно прошло мимо васъ; долго разсказывать….
'Что съ нимъ такое, думалъ майоръ…. что жь я такое просмотр?лъ?'
'Зач?мъ жить, думалъ Русановъ, зач?мъ мучиться? Что у меня есть какая-нибудь радость на св?т?, выкупающая легіоны обидъ, толчковъ, лишеній? Лежитъ на мн? какой-нибудь долгъ? Посл? того какъ мои д?йствія такъ поняты? Идти противъ общаго настроенія умовъ? Сражаться съ в?тряными мельницами? Ну, прекрасно; я не такъ развитъ, какъ они, не въ ту сторону…. За ними сила, масса; мн? какое д?ло, я хочу оставаться самимъ собой…. Нельзя этого? И объ этомъ не тужимъ, но ужь перед?лывать себя, мое почтенье! Сум?емъ обойдтись безъ этого…. Э, стоитъ ли такъ долго размышлять, когда золотникъ пороху, пять золотниковъ свинцу въ одну секунду р?шаютъ д?ло совершенно удовлетворительно….'
— Володя, почемъ мы свалили Полозову гирку, не помнишь ты? вдругъ спросилъ майоръ.
— Право не помню… По четыре съ полтиной, кажется….
'Да, его это огорчитъ, думалъ Русановъ: надо устроить такъ чтобъ онъ ничего не зналъ. Я по?ду въ городъ, напишу ему оттуда, что очень важная телеграмма зоветъ меня въ Москву, что у?зжаю не на долго…. Да, именно такъ….'
— Что ты сталъ? крикнулъ майор? Іоськ?….
— Та треба фартукъ опустить…. Бачите, якъ завывае, отв?чалъ тотъ, опуская кожаный фартукъ экипажа.
— Пошелъ скор?й, помилуй Богъ, пурга будетъ….
— Хай ей лихо! сказалъ Іоська, погоняя лошадей….
'Тамъ отличная криничка, думалъ Русановъ: привязять къ ногамъ пудовикъ, ухватиться за край, и…. Или даже просто, продолжалъ фантазировать Владиміръ Иванычъ: еще лучше, все будетъ приписано случаю….'
Лошади стали.
Русановъ выскочилъ изъ экипажа; ц?лый ураганъ б?лыхъ хлопьевъ охватилъ его, в?теръ дулъ ему въ лицо мелкою сн?жною пылью; около тарантаса, видимо глазу, наметало сугробы; дал?е двухъ шаговъ ничего не было видно….
— Ой, лишенько, раздавался гд?-то по близости голосъ Іоськи, — змерзнемъ….
— Гд? ты, Володя, гд? ты? слышался съ другой стороны голосъ майора.
Русановъ чувствовалъ, что его съ неодолимою силой несетъ вихремъ въ сторону: онъ повернулся къ нему лицомъ а, нагнувшись, сталъ л?зть на прор?зь, прислушиваясь къ крикамъ спутниковъ….
— Что тутъ д?лать? отчаянно говорилъ майоръ, хватая его за рукамъ.
