— У насъ, началъ онъ съ разстановкой довольно тихимъ голосомъ:- была армія, мы опирались на Корсиканца, мы….
— А за нихъ народъ, перебилъ молодой Бронскій.
— Народъ толпа барановъ, которая обыкновенно въту сторону и б?житъ, въ которую его пугнутъ.
— Шляхта за нихъ, продолжалъ сынъ.
— Шляхта — голодные псы, которые до т?хъ поръ не кусаютъ тебя, покуда ты ихъ кормишь. Тутъ нужны люди, готовые вс?мъ жертвовать…
— Мы вс?мъ и жертвуемъ, не стерп?лъ Бронскій:- все на карту, либо панъ, либо пропалъ!
— Мы?… значитъ и ты? спросилъ пораженный старикъ.
— Давно ли Бронскіе перестали откликаться на призывъ отечества? гордо вытянулся Владиславъ, поднимаясь съ м?ста.
— Да в?дь ты губишь его! вскрикнулъ старикъ:- губишь и себя! Пристать къ полдюжин? шаекъ!
— Я еще ни за к?мъ не ходилъ; ко мн? кому угодно, милости просимъ!
— Какъ? Въ моемъ-замк?? — И графъ приподнялся съ кресла…
— Батюшка, ваше здоровье… бросился молодой Бронскій къ отцу.
— Такъ эти колонисты?..
— Мои солдаты, а черезъ два дня зд?сь будетъ двухтысячный корпусъ…. къ услугамъ патріотовъ, помнящихъ 31 годъ, добавилъ онъ, улыбаясь, и хот?лъ поц?ловать руку графа.
Въ лиц? старика появились судорожное движеніе, и на глазахъ навернулись слезы.
— Прочь отъ меня! проговорилъ онъ бол?е грустнымъ голосомъ.
— Батюшка, это посл?днее слово? спросилъ Владиславъ.
Старикъ, въ припадк? одышки, махалъ рукой.
— Графъ, это ваше посл?днее слово? холодно повторилъ Бронскій.
Старикъ топнулъ ногой, едва переводя духъ.
— Время насъ разсудитъ, сказалъ Владиславъ и вышелъ изъ комнаты.
Старикъ остался съ поникшею головой: въ душ? его въ одно и то же время бушевали гн?въ и какая-то темная, непонятная радость, отчаяніе и надежда… Въ старомъ травленомъ волк? невольно проснулся бывшій патріотъ.
'А что если они вс? такіе?' шевельнулось у него въ голов?: 'такъ д?йствуетъ только сила…. Я стариковъ наперечетъ знаю…. А молодежь, чортъ ее знаетъ, что въ ней такое сидитъ….'
Часъ спустя Вдалиславъ приказывалъ уже с?длать лошадей, когда лакей передалъ ему просьбу его сіятельства пожаловать въ молельню….
— Гнется, подумалъ Бронскій, отправляясь на зовъ. Отворивъ дверь домашней каплицы, онъ увидалъ отца передъ самою ка?едрой; откормленный ксендзъ зажигалъ св?чи передъ образами.
— Что это, заклинаніе? проговорилъ Владиславъ, подходя къ отцу.
— Забудь нашъ разговоръ, отв?тилъ старикъ, протягивая руку:- помолимся вм?ст?…. И…. буль остороженъ…. Вотъ все о чемъ я прошу….
Бронскій поц?ловалъ руку и сталъ за кресломъ. Они прослушали Te Deim; потомъ ксендзъ окропилъ водой большой ящикъ чернаго дерева, и передалъ его старому графу….
— Дай мн? благословитъ тебя, проговорилъ тотъ, взволнованнымъ голосомъ, протягивая къ сыну дрожавшія руки. Бронскій опустился на кол?но и наклонилъ голову на сложенныя руки.
— Ну, теперь возьми это, они твои по праву спора, сказалъ графъ, открывъ ящикъ съ дорогими пистолетами работы старика Лепажа:- осмотри ихъ хорошенько, тутъ кое-что еще есть. Дай Богъ, чтобъ они теб? получше служили!
Бронскій обнялъ отца, и взявъ ящикъ, ждалъ длиннаго напутствія.
— Больше ничего, кончилъ графъ:- распоряжайся вс?мъ что будетъ нужно; только не забудь, что я остаюсь зд?сь съ людьми…. Ну, прощай! Мы долго не увидимся….
Еще разъ обнялъ Владиславъ отца и понесъ подарокъ на свою половину.
'Чудакъ, думалось ему дорогой, ничего-то онъ просто не можетъ сд?лать….'
— Смотрите, Леонъ, обратился онъ къ нему въ кабинет?; — отецъ снарядилъ въ битву; куда это годится противъ нашихъ револьверовъ?
И онъ сталъ выкладывать пистолеты, пороховницу и прочія принадлежности. Въ ящичк? для пуль нашелся толстый пакетъ съ краснор?чивою надписью: 500.000 злотыхъ.
— Ай да отецъ! вскрикнулъ графъ:- вотъ что д?льно, то д?льно!
Вечеромъ, вернувшись съ фольварка, Бронскій хот?лъ зайдти къ отцу поблагодарить его. Дежурный лакей объявилъ ему, что графъ чувствуетъ себя не такъ здоровымъ, и не вел?лъ никого пускать къ себ?.
То же самое повторилось на другой день поутру. Владиславъ наконецъ догадался.
VII. Пропаганда
Посл?дніе дни въ замк? кип?ла лихорадочная д?ятельность. То тамъ, то сямъ мелькали озабоченныя лица Леона, Бронскаго, прі?зжей шляхты. По н?скольку разъ на дню прі?зжали посылались верховые гонцы. Дворня таинственно шепталась по закоулкамъ. Ночью, въ комнат? Инны, печаталась прокламація къ народу. Несмотря на протестъ Инны, р?шено было печатать ее русскими буквами, такъ какъ вс? грамотные крестьяне учились русской азбук?. За то ужь никто не могъ отбить у ней охоты самой развезти вышедшіе изъ-подъ станка листки.
Съ самаго утра Бронскій погрузился въ тревожное раздумье, едва отв?чалъ своимъ сообщникамъ, и даже чуть взглянулъ на Инну, когда она пришла показаться ему въ костюм? чумака. Разс?янно назначивъ ей вернуться къ полночи, онъ с?лъ къ письменному столу.
Ц?лый вечеръ ?здила Инна по окрестнымъ хуторамъ, заходя подъ разными предлогами въ хаты, и удаливъ хозяевъ, или будто безъ ц?ли подходя къ пологу, совала подъ изголовье возмутительный листокъ. Совс?мъ стемн?ло, когда она подъ?хала къ сборному хутору, которымъ, между прочими, влад?лъ и Кононъ Терентьевичъ. Въ сторон? отъ селенія, къ отв?сному обрыву надъ прудомъ прил?пился шинокъ. Инна зад?ла поводья за плетень и осмотр?ла револьверъ. Въ осв?щенное окно неслись шумный говоръ, п?сни, скрипка; по случаю субботы народу набралось порядочно. Она бойко вошла въ хату и поклонилась шинкарю съ гостями.
— Добры вечеръ, добры люди! А ну, шинкарю, меду! молодцовато крикнула она и с?ла на край лавки.
— Чій се такій гарный паробокъ? Видкиля! раздались голоса.
— Издалека, чумакую, отв?тила Инна.
— А ну гор?лки.
— Кварту, шинкарю! Хай добры люди гуляютъ, та ушкваримо п?сню, щобъ лука пійшла, ось якъ! бодрилась она.
— Ось якій паробокъ! отозвались крестьяне: — еще и усъ не закрутивсь, а вже и смакъ знае…
Шинкарь принесъ вино; низенькій челов?чекъ въ истасканномъ казакин? запилилъ на скрипк?, и сталъ подп?вать, шамкая беззубымъ ртомъ:
Инна подхватила, да еще парня два. С?дой какъ лунь атаманъ хутора сид?лъ за столомъ, понуривъ голову и притопывалъ ногами…
— Ось такъ хлопецъ, якъ сп?вае! не вытерп?лъ шинкарь.
— Винъ еще и танцувятиметъ!…. Щобъ мини книша ни ?сти, тавцуватиметъ….
— Чого жь Петро не пье? зам?тилъ дюжій молодецъ въ овчинной свитк?;- пій Петро! обратился онъ къ старику въ изодранной сермяг?.
