— The Russian miss? пояснилъ онъ настойчив?й.
— Upstairs, равнодушно отв?тилъ слуга, показывая вверхъ по л?стниц?.
Русановъ проворно миновалъ еще три этажа; отъ усталости или отъ волненія кол?ни его дрожали, когда онъ остановился противъ низенькой клеенчатой двери, съ надписью м?ломъ: Horobetz. Сильно заколотилось въ немъ сердце; онъ, толкнулъ дверь и очутился въ т?сной каморк? лицомъ къ лицу съ челов?комъ, среднихъ л?тъ на видъ, съ раскрасн?вшимся лицомъ, всклоченною бородой, лежавшимъ на кушетк? безъ сюртука. На поду валялась пустая бутылка.
— Дома Инна Николаевна? спросилъ удивленный Русановъ.
— Я за нее, отв?тилъ тотъ съ пьяною улыбкой, приподнимаясь на локоть и посмотр?въ пристально на гостя:- стало-быть Русскій? прибавилъ онъ полувопросомъ.
— Гд? жь она? перебилъ Русановъ.
— Что дашь? скажу! нагло отв?тилъ хозяинъ:- зд?сь, братъ, ничего даромъ не д?лаютъ.
— Что хотите скажите ей только, что я прі?халъ.
— Поди самъ сыщи, пробурчалъ хозяинъ и выразительно свиснулъ, махнувъ рукой. — Она меня пос?яла тутъ…. На что братъ? Братъ — обуза…. Леонъ негодяй.
— Ея н?тъ? Вы Леонъ? говорилъ Русановъ, сбитый съ толку, измученный поисками и неудачей, и опустился на жел?зный стулъ: какъ у васъ тутъ холодно, сыро! Боже мой! Неужели она тутъ жила? Гд?жь она?
— Поставишь полдюжины портеру? лаконически осв?домился хозяинъ.
— Хорошо, идетъ…. Тамъ разскажете…. Пойдемте же, пойдемте, торопилъ Русановъ, вставая.
— Пойдемте, говорилъ Леонъ, над?вая сильно поношенное пальто и войлочную шляпу, носящую несомн?нные сл?ды жизни влад?льца, — я васъ сведу…. я тутъ вс? теплыя м?ста знаю.
Онъ заперъ на ключъ дверь, написалъ м?ломъ на клеенк?:
'Въ какомъ положеніи!' думалъ Русановъ, сл?дуя за нимъ: 'что она должна была вытерп?ть, они р?шилась оставить его?'
— Правда, что пьянымъ по кол?но море, ворчалъ Леонъ, шлепая по лужамъ, и направляясь къ простонародной таверн?:- смерть хот?лось опохмелиться, вотъ вы и…. того… Да кто жъ вы такой? остановился онъ вдругъ.
— Я…. встр?чался съ вашею сестрой за границей, разсудилъ Русановъ сохранить инкогнито.
— Сюда! сюда! радостно сообщилъ путеводитель, схватилъ стеклянную дверь и не безъ достоинства ус?лся къ столику, — two bottles stout, waiter! скомандовалъ онъ: — вы не пов?рите, какъ скоро учатся чужому языку въ моемъ положеніи, прибавилъ онъ, наполняя стаканы дрожащими руками, съ сіяющимъ взглядомъ.
— Ну, такъ какже? началъ Русановъ, когда Леонъ утолилъ немного жажду.
— Да что, у?хала въ *** (онъ назвалъ одинъ изъ приморскихъ городковъ), оставила меня…. презираетъ. Это хорошо, что презираетъ…. дрянь я, и больше ничего! Ну, дрянь такъ дрянь!.. А за что? продолжалъ Леонъ, устремивъ на Русанова туманный взглядъ:- почему я не развязался съ ними? Да очень просто…. Какъ съ голоду умирать приходится, такъ развяжешься.
Русановъ узналъ все, что ему было нужно, и собирался уйдти, размышляя только: дать ли денегъ Леону и какой прокъ отъ того будетъ.
— А отчего это все? заговорилъ Леонъ, ни къ кому уже не обращаясь и пов?сивъ голову:- вольно жь отцу было жениться на ней, когда мн? ужь два года стукнуло…. Мать моя Н?мка, онъ съ ней въ Геттинген? познакомился, вотъ какъ я зд?сь съ Lusy….
Совс?мъ отуманенный, закинувъ голову на спинку стула, протянувъ ноги и засунувъ руки въ карманы, онъ сталь нап?вать какую-то п?сню.
Волей-неволей, Русанову проходилось сид?ть до расплаты; кром? того, испов?дь начинала интересовать его.
— Онъ въ Германіи философіей занимался, ворчалъ Леонъ, хвативъ залпомъ рюмку и словно оживъ на минуту, — что на каша это… философія съ революціей… брррр! хуже ч?мъ виски на портеръ…. Онъ Инну погубилъ…. У ней права были, она законная, посл? меня родилась…. Дай-ка мн? права тогда! договорилъ онъ, обративъ къ Русанову побл?дн?вшее отъ питья лицо, съ безсмысленнымъ, животнымъ взглядомъ. Русановъ самъ чувствовалъ какую-то истому въ голов?, точно ему буравили ее винтомъ….
— А имъ это не удастся, безсвязно лепеталъ Леонъ: я ихъ замыслы выведу… на св?жую воду…. Онъ не см?етъ со мною такъ обходиться.
Онъ ударилъ по столу кулакомъ такъ что посуда задребезжала.
— Что жь онъ д?лаетъ? вторилъ ему въ тонъ Русановъ, не зная о комъ идетъ р?чь, но предугадывая что-то серіозное.
— Онъ меня подозр?ваетъ, что я русскій шпіонъ. А ты думалъ не Русскій? Онъ меня поилъ кормилъ, я ему служилъ…. А своихъ р?зать не дамъ…. Я на него два раза доносилъ…. Дошатался я съ ними…. Вотъ каково двумъ господамъ служить.
'До чего можетъ упасть челов?къ!' думалъ Русановъ, глядя на пьянаго; ужасъ, отвращеніе, жалость кип?ли въ немъ сложнымъ, подавляющимъ чувствомъ.
— Что мн? теперь? Все трынь-трава! Издохну гд?-нибудь на улиц?, какъ собака, кондрашка хватитъ…. А ему не спущу обиды…. Я ему покажу, бурчалъ Леонъ, вдругъ съ минутною энергіей поднявшись на ноги и направляясь къ двери.
Русановъ бросилъ деньги на столъ и посл?довалъ за нимъ.
'Оставить его, посл?днее съ него снимутъ,' думалъ онъ, едва посп?вая за порывистыми шагами спутника. Ему самому стало неловко въ этомъ безконечномъ лабиринт? улицъ ужасающаго своею громадностью города.
'Дорогу помнитъ,' улыбнулся Русановъ, подходя съ нимъ къ отелю.
Взобравшись на крыльцо, Леонъ отворилъ первую дверь въ бельэтаж? и сунулся въ нее, но не попавъ, толкнулся въ ст?ну.
— Куда вы? схватилъ его за руку Русановъ.
— Не трогай, зд?сь! крикнулъ Леонъ и вломился въ просторную переднюю. Русанову едва усп?ла мелькнуть, въ отворенную дверь, комната, осв?щенная какъ день, полная народа и суетившихся слугъ, какъ двое изъ нихъ, подхвативъ Леона подъ руки, силились вытолкать его; тотъ сталъ упираться и забурчалъ неистовымъ голосомъ; Русановъ не зналъ что д?лать и окончательно потерялся, видя, что гости толпятся на шумъ у двери, окидывая всю сцену любопытными взглядами; они раздались на об? стороны и пропустили хозяина.
— Отведите его на верхъ, крикнулъ тотъ, кивнувъ бровями на Леона, и вдругъ запнулся, увидавъ Вдадшара Ивановича.
— Русановъ!
— Бронскій!
VIII. Столкновеніе
Трудно было узнать прежняго красавца Бронскаго, въ этомъ, все еще молодомъ, но страшно осунувшемся желтомъ лиц?, окаймленномъ синевой небритой бороды.
— Еще разъ неожиданная встр?ча, нашелся онъ первый, съ принужденною улыбкой.
— Я не искалъ ея, отв?тилъ Русановъ оправясь, — я не зналъ.
— Вы ни чутъ не пом?шали, зд?сь все свои, проговорилъ Бронскій, приглашая его войдти въ залу. Между присутствующими на разныхъ языкахъ проб?жало слово 'Русскій.'
Не желая казаться см?шнымъ, онъ сбросилъ пальто и посл?довалъ за графомъ. Около двадцати джентльменовъ спорили въ кружкахъ, курили, читали газеты.
— Господа, сказалъ Бронскій по-французски, — рекомендую вамъ нашего грознаго усмирителя. Онъ можетъ сообщитъ намъ самыя св?жія новости.
