или по поводу реальной ситуации, в которой он находится, заставляет нас в обязательном порядке прибегнуть к этой помощи. Не стану утверждать, что анализ ни разу не был провален из-за помех, вызванных окружением маленького пациента, выскажу только следующую мысль: поскольку именно родители направляют детей на психоанализ, я не вижу, как их плохое понимание и неблагоприятное отношение могло бы помешать нам довести этот анализ до благополучного завершения.
Все вышесказанное совершенно наглядно показывает, что моя позиция по поводу сопротивления анализу в каком бы то ни было случае кардинально отличается от той, что придерживается Анна Фрейд. Я рассматриваю анализ как полезный не только в любом случае явных психических расстройств или нарушенного развития, но и как средство уменьшить трудности нормальных детей. Этот путь, возможно, не такой прямой, но я уверена, что он не является ни излишне сложным, ни слишком дорогостоящим, ни чрезмерно утомительным.
В следующей части моей статьи я бы хотела доказать, что невозможно совмещать психоаналитическую и воспитательную работу. Мне бы хотелось помимо прочего обосновать причины этой невозможности. Анна Фрейд сама описывает две эти функции (на стр. 82) как «трудно совместимые и противоречащие друг другу задачи». Она добавляет также: «Анализировать и воспитывать — это означает, иначе говоря, дозволять и запрещать в одно и то же время, разделять и связывать вновь». Подводя итог моим аргументам, выскажу мысль о том, что одно из этих действий подчистую аннулирует эффект другой. Если аналитик лишь по временам прибегает к ним, становясь представителем воспитательной инстанции и принимая на себя роль Супер-Эго, то он перегораживает дорогу к осознаванию импульсивных тенденций, то есть становится представителем склонности к вытеснению. Пойду еще дальше, утверждая, что, по моему опыту, как в анализе детей, так и в анализе взрослых, недостаточно просто установить и поддерживать аналитическую ситуацию с помощью аналитических средств, другими словами, воздерживаться от любого
Действуя подобным образом, можно без труда доказать справедливость очередного моего постулата, противостоящего идеям Анны Фрейд. Я имею в виду необходимость проводить полный анализ без усечений, включая исследование отношения ребенка к родителям и Эдипова комплекса.
В предисловии и в третьей части своей книги Анна Фрейд описывает изменения, которым она подвергла собственную технику. Некоторые из них касаются уже рассмотренных выше проблем.
Один из пунктов, по которому наши мнения абсолютно противоположны, относится к применению воспитательного воздействия в детском психоанализе. Анна Фрейд объясняет необходимость использования подобной техники сохранением слабости и недостатком зрелости инфантильного Супер-Эго до самого латентного периода (который прежде она считала самым ранним возрастом, когда психоанализ ребенка становится возможным). Теперь она заявляет, что воспитательный аспект работы психоаналитика не столь обязателен (находя, что родители и те, кто наделен воспитательными функциями, в настоящее время, безусловно, стали гораздо более просвещенными), и что «сегодня психоаналитик может, за редким исключением, целиком сконцентрировать свои усилия на чисто аналитическом аспекте своей задачи» (в предисловии, на стр. 11).
В своей книге, опубликованной в 1926 году Анна Фрейд критиковала игровую технику, которую я определяю основной для анализа маленьких детей, и опровергала принципиальную возможность анализа детей, не достигших возраста, когда вступает в силу латентный период. На сегодняшний день она снизила возрастную планку с латентного периода до возраста двух лет, как я и предлагала это ранее […]». Сейчас она также приемлет игровую технику в довольно значительной степени, как необходимое средство для анализа детей. Более того, она расширила круг своих пациентов не только с точки зрения нижней возрастной планки для тех, кто подлежит психоанализу, но и включила в него некоторые новые показания и типы заболеваний. Теперь она рассматривает как подлежащих анализу детей, чьи «отклонения относятся к шизоидному типу» (на стр. 10).
Следующая проблема носит скорее комплексный характер: хотя в наших способах рассматривать отдельные моменты проявилось определенное сходство, тем не менее, нас продолжают разделять весьма серьезные разногласия. По поводу «вводной фазы» к аналитическому процессу Анна Фрейд говорит, что изучение защитных механизмов Эго ребенка позволило ей обнаружить средства «для разоблачения и проникновения за первичные сопротивления, возникающие в анализе детей, таким образом, вводная фаза аналитического лечения существенно сокращается, а в некоторых случаях становится бесполезной» (в предисловии, на стр. 11 — 12). Содержание моего выступления на коллоквиуме показывает, что главное в моей аргументации против «предварительной фазы», на которой Анна Фрейд сосредотачивала так много внимания, заключается в том, что ситуация трансфера не замедлит установиться, если аналитик с самого начала прорабатывает тревогу ребенка и его сопротивление при помощи аналитических средств. При этом, она не только не требует никаких иных средств, кроме аналитических, но эти же средства остаются самыми благоприятными и наилучшим образом способствуют возникновению самой ситуации. Наши взгляды на данную проблему расходятся не только по поводу бесполезности подготовительной фазы (хотя сейчас Анна Фрейд, похоже, склонна рекомендовать ее только в очень ограниченном числе случаев), но также и в том, какие аналитические средства мы используем, чтобы преодолеть первичное сопротивление. По ходу своего выступления на коллоквиуме я особенно подробно рассматривала эту проблему с точки зрения непроизвольной тревоги, зарождающейся у маленьких детей. Наряду с этим в моей книге «Детский психоанализ» приводятся многочисленные примеры, показывающие, что в тех случаях, когда тревога проявляется не столь сильно, особенную значимость я придаю тому, чтобы защитные механизмы были проанализированы в первую очередь. Действительно, невозможно анализировать сопротивление, игнорируя анализ защит. Хотя Анна Фрейд не поддерживает анализ спонтанной тревоги и, казалось бы, подчеркивает ее защитный характер, тем не менее, по поводу возможности изначально провести психоанализ при помощи аналитических средств наши мнения совпали.
Такие изменения, которые приведены здесь исключительно в качестве примера, в целом, несколько сокращают расхождение наших взглядов на детский психоанализ.
Чтобы подвести итог, я бы хотела расставить все точки над «и»: речь, действительно, идет о моих идеях, иллюстрацию которых приводит эта книга, о принципах и технике анализа маленьких детей. Анна Фрейд сообщает (на стр. 71): «Мелани Кляйн и ее последователи многократно выражали уверенность, что техника игры позволяет анализировать детей любого возраста, в том числе с самого раннего детства». Я не понимаю, на чем основывается подобное утверждение: читатель этой книги также, найдет подобного высказывания, на которое можно было бы сослаться, никакого материала об анализе ребенка в возрасте менее двух лет и девяти месяцев. Конечно же, я придаю огромное значение исследованию поведения самых маленьких детей, в особенности, с точки зрения моих открытий, касательно психических процессов в самом раннем детстве и младенчестве, но все эти аналитические наблюдения принципиально отличаются от психоаналитического лечения.
Мне бы хотелось подчеркнуть особо, что в новом издании своей книги по прошествии двадцати лет Анна Фрейд повторяет (на стр. 69 — 71) ложное описание моей техники, предполагая, что на самом деле я опираюсь, главным образом, на символические интерпретации и плохо отдаю себе отчет — если вообще отдаю — в том, что говорит ребенок о своих мечтаниях, снах, историях, воображаемых играх, эмоциональных реакциях и о своих отношениях с внешней реальностью, иначе говоря, со своим непосредственным окружением. Во время своего выступления, чье содержание представлено выше, я специально и однозначно исправила ее ошибку, и плохо понимаю, как, несмотря на это, она смогла вновь появиться, хотя уже вышла моя книга «Детский психоанализ», а также многочисленные публикации, которые объединены в этом издании.
