Честно и непристойно

перед кем ни отчитываться за ранние уходы или поздние возвращения. С энтузиазмом выпускника колледжа, ищущего работу, я выискивала в журналах информацию, просто чтобы занять себя. Я обнаружила ресторан с безупречной карой вин. Посещала дневные спектакли. Даже уроки кулинарии!

Раньше, когда у меня с кем-нибудь был роман, я не сознавала, что поиски новых впечатлений вовсе не требуют присутствия мужчины. Мне нравилось наблюдать за людьми, следить за их жестами, вслушиваться в их слова, но едва возле меня появлялся мужчина, этот увлекательный процесс затормаживался. Все новое ассоциировалось у меня с флиртом и любовными проказами, и я не понимала, что новое может существовать и за рамками романа. Теперь я узнала, что новизну привносит и дружба. Волонтерство. Чтение и учеба на курсах. Новое можно узнать в баре: разглядывая, слушая, подсматривая за чужими судьбами. Новизну – вы только подумайте! – несут и встречи с другими женщинами, если отправиться в бар в одиночестве и выслушать их истории, узнать, что они испытали. Новизна не воплощена только в облике классного мужчины. Новизна – это разнообразие моей жизни, занятия, которые мне интересны.

Блуждание по городу с фотоаппаратом на шее стало началом длительного путешествия к неизведанной судьбе, – ну, если не считать таким путешествием саму жизнь.

Фотографирование мне нравилось. Оно воплощало в себе рассказ какой-то новой истории, позволяло вырваться из мира тяжелых мыслей и научиться радоваться мгновению. Отныне я могла выражать себя не только посредством отбора информации и рекламного веб-дизайна. За меня говорили фотоснимки, запечатленный свет. Спокойными оранжевыми вечерами я наблюдала и изучала тонкости человеческого поведения, то, как мы флиртуем при помощи салфеток и глаз. И символику питья через соломинку. Щелчок затвора – и мгновение поймано! Запечатлев его, я могу без единого слова рассказать о том, что я увидела и почувствовала.

Глава 15 РЫЖАЯ

– Да, – наконец ответила я в середине марта на очередное послание Приоритета Диафрагмы:

«Знаете, мисс Кляйн, я не хочу больше думать о вас только как о друге по переписке. Давайте встретимся после ваших занятий, чтобы вы могли мне стать по крайней мере обыкновенным другом.

Стивен».

А, к черту. Он прав. Мы столько переписывались и перезванивались, что я привыкла называть Стивена другом, а не бойфрендом. Почему бы и не встретиться?

– Ну что же, если это не свидание, тогда ладно.

– Называйте, как хотите. Мне просто хочется увидеть ту неуравновешенную рыжую девушку, которую я, кажется, неплохо узнал за эти...

– Да.

Так все и случилось.

После занятий я встретилась со Стивеном в «Ческа» в Верхнем Уэст-Сайде. Он оказался несколько массивнее, чем на фотографии. А его глаза – более голубыми. Он улыбался по-мальчишески дружелюбно. В волосах было многовато седины. Он пах свежевыстиранным бельем. Мы сразу заговорили легко и свободно, уминая порцию поленты с грибами и по очереди вытирая миску хрустящими горбушками. Я не наелась.

– Ты ведь все еще голодна, правда? – Именно тогда, в тот самый момент я поняла, что он мне очень нравится. – Слушай, а я тоже. – Он прикоснулся к моей ноге. – Может, закажем паэлью?

Именно в тот момент я его полюбила. Я коснулась его руки. У него была мягкая кожа; мне вдруг хотелось вздремнуть с ним рядом.

Между нами воздвиглась голова омара; россыпь желтого риса липла к ракушкам мидий. Еще вина. Он проводил меня до дома. Когда я поднялась к себе, а Стивен уехал домой на такси, я послала ему сообщение: «Жду не дождусь следующей встречи».

Плохо дело. Я еще не созрела для свиданий! Что, всего нескольких занятий, а я уже превратилась в зрелую женщину, исполненную самоуважения? Нет! Я не была готова к свиданиям, ибо до сих пор слишком в них нуждалась. Слишком. Поэтому в следующие недели, когда Стивен делал шаг ко мне, я пятилась назад. Мы продолжали встречаться, чтобы закусить, выпить или изредка посмотреть в воскресенье кино. Но после этого я всегда исчезала, находя множество отговорок. «Завтра мне рано вставать». «Линус меня заждался». «У меня дома ужасный беспорядок». У нас были «не-свидания», и Стивен это знал.

Когда Вермишелли пригласила меня на вечеринку по случаю окончания ярмарки искусств «Скоуп», где начинающие художники, искусствоведы и агенты по продажам будут отмечать закрытие выставки, я не нашла причин для отказа.

– Приходи, – попросила она, – и захвати с собой фотоаппарат. Там соберется целый букет странных типов.

Меня не пришлось долго упрашивать. Для проведения вечеринки выбрали крышу еще не открытого для клиентов отеля «Гансвоорт». Комнаты отеля превратили в залы, где были выставлены произведения искусства из галерей «Скоуп». Я поинтересовалась: как дизайнер по интерьеру будет определять, какие произведения искусства вешать в номера, когда ярмарка закончится? Поинтересовалась я вслух, в разговоре с одним из владельцев отеля, приятелем Вермишелли.

– Ну, наш дизайнер по интерьеру – жена архитектора, и насколько я знаю, она сама решает, какие произведения искусства нужны в номерах, – ответил он, предварительно попозировав с деловым партнером. Я уже приучила себя никогда не расставаться с фотоаппаратом, опасаясь, что мне вдруг непременно понадобится что-то снять, а камеры под рукой не окажется, и потом я буду себя за это ругать. – Пришлите свое портфолио, и она наверняка с вами свяжется. – Я поблагодарила его и спустя два дня так и сделала.

Зависит ли наш успех от знаний, круга знакомств или удачно выбранного момента? Занялась бы жена архитектора дизайном интерьеров отеля, не будь она его женой? Или он просто предоставил ей такую возможность, а остальное зависело только от нее? Как выяснилось, своеобычное следование пристрастиям открыло мне новые возможности. Дело было не просто в удачном моменте и знакомствах. Свою роль сыграло все, а мое дело было рискнуть, собрать портфолио и отправить его в надежде на отзыв. Все выходные я сидела в фотолаборатории, с головой погрузившись в проявку снимков. Всю неделю я до утра возилась с фильтрами «Фотошопа», выбирая оттенки. Все это не казалось мне работой. И поэтому, собираясь на вечеринку «Скоуп», меньше всего я задумывалась о завязывании новых контактов.

Новые возможности открылись передо мной, словно удачный расклад карт.

Во время вечеринки ко мне подошел Патрик Мак-Маллен. Я ничего о нем не знала, кроме того, что ему понравились мои рыжие волосы и он хотел пригласить меня на свою вечеринку в честь Дня святого Патрика. Он протянул мне свою визитку и сказал:

– Вы такая рыжая, – произнес он, изучая мой локон, – что просто обязаны прийти.

Когда я показала его визитную карточку Вермишелли, та захлебнулась от восторга.

– Стеф, да он же знаменитый модный фотограф! Он снимает все выставки в Брайант-Парке, «Недели моды», и все такое. Ты пойдешь?

Конечно, пойду. Ведь меня пригласил сам Патрик Мак-Маллен лично. И он занимался именно тем, чем рассчитывала заняться когда-нибудь и я: зарабатывал себе на жизнь, благодаря своему увлечению.

На вечеринку Патрика я пошла с Геем Максом. Я надеялась, что мне удастся снова поговорить с Патриком: вдруг у него есть вакансия фотографа? Спросить никогда не мешает. Впрочем, оказавшись на вечеринке, я поняла: чтобы кого-то о чем-то здесь спрашивать, придется орать во все горло. Это вам не джаз при свечах. Зеленое пиво, бумажные трилистники, грандж-рокеры и толпы фотографов, таскавших за собой камеры, хоть здесь вроде и было запрещено фотографировать.

– И как тебя угораздило попасть сюда? – осведомился Гей Макс, удивленно глядя на меня.

– Ха. Я знала, что тебе тут понравится, даже несмотря на пижонство, – насмешливо сказала я. – Хозяин пригласил меня из-за рыжих волос. – Я встряхнула этими самыми волосами. – Не спрашивай о подробностях. Я с ним практически не знакома.

– Он что, решил, что ты ирландка или вроде того?

Я закатила глаза и подняла бокал с яблочным мартини.

– Выпьем за зеленый алкоголь и за еврейку с примесью латиноамериканской крови, которая выглядит