— Воды наглотался, — сконфуженно объяснял он.
— Как это случилось? — строго спросил Гэбэ.
Оказывается, Лёва, у которого лицо и глаза были в мыльной пене, уронил на мостки мыло. Начал шарить по ним рукой и, потеряв равновесие, упал в реку, откуда и был немедленно извлечён Володей. Тот уже сидел на мостках и, насвистывая, снова закидывал удочку.
— Владимир, молодчина! Медаль тебе за спасение утопающих! — весело крикнул ему Гэбэ. — А тебе, Лёва, надо поскорее научиться плавать.
— Собирайтесь, товарищи! — стал торопить всех Ростислав. — Надо пообедать и засветло разыскать селище.
— Лёва, а ты знаешь, что такое селище? — неожиданно обратился он за обедом к мальчику.
— Не совсем, — неуверенно ответил Лёва.
— Ну так слушай. Селище — это остатки древнего неукреплённого поселения, чаще всего села, деревни. Его трудно обнаружить: у него почти нет внешних признаков. В каждом селище есть культурный слой. В нём при раскопках находят остатки строений и вещей, принадлежащих его обладателям. Понятно?
— Понятно, Ростислав Николаевич, — весело ответил Лёва. — А городище отличается от селища тем, что оно укреплено, окружено валом и превышает его размером.
— Да ты уже почти археолог! — хором закричали Юра и Павел.
Глава девятая. Первое Лёвино дежурство. «Ничьи» куры
Ночью, вернее, на рассвете, я проснулась от какого-то шума. Зажгла фонарь и увидела, что Лёва складывает свою простыню и одеяло в спальный мешок. Я посмотрела на часы. Стрелки показывали половину четвёртого.
— Ты чего так рано вскочил? — удивилась я.
— Да я сегодня первый раз дежурю, — озабоченно сказал мальчик.
— Так если ты встанешь в пять, как все дежурные, ты за час сваришь кашу, вскипятишь чайник и всех разбудишь в шесть, как обычно. Ложись, поспи ещё.
Лёва ничего не ответил, и, снова засыпая, я услышала, как он, а за ним и Мультик вышли из палатки.
— Ну как каша? — с беспокойством опрашивал всех за завтраком Лёва.
— Прекрасная! Молодец, вполне можешь быть поваром! — хвалили все, уплетая действительно вкусную геркулесовую кашу, для которой Лёва не пожалел сахару.
Павел и Юра смеялись:
— Понятливый у нас ученик. Весь вечер консультировали его. Теперь он и обед мировой сделать может.
— Да сегодня и делать почти не из чего, Георгий Борисович. Давайте мы с Александром Степановичем съездим в село за продуктами, — заволновался Лёва, довольный, что его похвалили.
— На сегодня продуктов хватит, — ответил за Гэбэ Ростислав, протягивая Лёве свою миску для дополнительной порции. — А Александр Степанович и машина нам сегодня нужны.
— Как же хватит? Свинины не осталось, сала почти тоже. Только крупа, картошка, капуста и постное масло! — настаивал мальчик. — Моё первое дежурство — и обед не из чего готовить.
— То есть как это — не из чего? — вмешался Александр Степанович. — Широко живёшь, браток! Сделай постные щи, а на второе поджарь картошки на сале!
— Под вечер поедем в сельсовет и тогда привезём тебе из магазина чего-нибудь повкуснее на ужин. Ты не огорчайся, — добродушно обратился к нему Гэбэ, — Володя тоже останется и будет твоим консультантом.
Спасая вчера Лёву, Володя сильно ушиб палец на ноге.
— Если что не так будешь делать, получишь п-поварёшкой по лбу! — обнадёжил Лёву будущий консультант.
— Ты, Володя, займись найденной в Алчедаре керамикой. Её надо как следует отмыть и пронумеровать, — выглянул из палатки Ростислав.
— Ладно, — нахмурился Володя.
Я взяла фотоаппарат и кассетник, позвала Мультика и уехала вместе с остальными на селище. Оно было разыскано вчера после обеда на возвышенности в полутора километрах от нашего лагеря.
Через несколько часов мы вернулись усталые и голодные. Раскопали значительную часть селища и пока ничего не нашли. Нас очень обрадовал запах курятины. Он доносился из большой кастрюли, стоявшей на огне. Лёва в завязанном под самой грудью длинном переднике аккуратно сыпал в кастрюлю вермишель, помешивая её поварёшкой. Володя сидел на опрокинутом ведре перед ящиком, на котором были разложены глиняные черепки. Он обмакивал тоненькое чертёжное перо в бутылку с тушью и тщательно выводил на обратной стороне черепка номер.
— Где же это вы, орлы, курятину купили? — спросил Гэбэ, умывая разгорячённое лицо и руки под маленьким металлическим умывальником, подвешенным на старой иве.
— Ну, Лёвушка, быть, тебе каждый день дежурным! — пошутил Юра, заглядывая в кастрюлю. — Эх, да там целых две! — восторженно закричал он.
«Орлы» не отвечали и многозначительно улыбались.
— Так у кого же вы их купили? — весело спросил, подходя поближе, Гэбэ.
— А мы их и не покупали, — ответил Лёва.
— Откуда же они появились? — недоумевал Гэбэ.
— Да я их встретил, когда ходил на гору за хворостом, — ответил, начиная краснеть, мальчик.
— Так… Понятно!.. — после паузы снова начал Гэбэ, и его лицо сразу изменилось. — Значит, это были твои знакомые куры, ты их пригласил в гости, и они прыгнули прямо в кастрюлю?!
Никто из нас даже не улыбнулся. Мы все молча смотрели то на Лёву, то на начальника.
— Антонов! — загремел вдруг на весь лагерь его голос. — Может быть, ты мне объяснишь появление этих кур?!
Володя вскочил и подошёл к Гэбэ. Краска медленно заливала его обычно невозмутимое, насмешливое лицо.
— Куры подошли почти к самому лагерю, — неуверенно начал он. — Лёва мне об этом сказал, и мы их поймали.
— И вы их украли! — отчётливо произнёс Георгий Борисович. Он покраснел от гнева; светлые, весёлые глаза его стали жёсткими.
— Это ничьи куры… Это колхозные… Мы вчера с Юрой после обеда, когда ходили в село, видели птичью ферму. Там полно таких белых кур. А эти всё равно заблудились бы… — продолжал объяснять срывающимся от волнения голосом Володя.
— Негодяи вы оба! — снова загремел Георгий Борисович. (Никто из нас его никогда таким не видел.) — Ты ведь комсомолец! А ты пионер! И ты мне отвечаешь: «Ничьи, колхозные». Колхозные — значит народные.
— Георгий Борисович! — подошёл к нему Лёва и, опустив глаза в землю, дрожащими губами сказал: — Володя здесь ни при чём: это же я их увидел…
— Чепуха! — перебил его Володя. — Чепуха! Лёва без меня никогда бы этого не сделал. Виноват я!
— Дешёвое рыцарское заступничество друг за друга! — фыркнул разгневанно Ростислав.
— Ну и ну! — только качал головой Александр Степанович. — А ещё москвичи!
— Ну вот что, — после минутной паузы принял решение Гэбэ. — Вынимайте кур из кастрюли, заверните в бумагу и отдайте председателю колхоза прямо в руки. Александр Степанович вас отвезёт и оплатит стоимость кур. А ты, Ростислав, при расчёте вычтешь у них из зарплаты.
— Пусть сам Александр Степанович отвезёт! — взмолился Лёва. — Ну, какими глазами мы будем
