смотреть на председателя?
— Теми же глазами, какими смотрели на чужих кур, когда воровали их! — невозмутимо ответил Георгий Борисович и ушёл с Ростиславом в палатку.
Володя молча, закусив нижнюю губу, собирал в ящик славянские черепки. Александр Степанович аккуратно вытащил кур из кастрюли и выложил на чистую фанеру, чтобы они немного остыли.
Я подошла к Лёве. Он по-прежнему стоял с опущенной головой, не двигаясь с места.
— Объясни мне, как это могло случиться? — укоризненно спросила я.
Мальчик поднял на меня глаза и тихо, печально ответил:
— Вы тоже не поймёте. Я ведь не для себя… Мне для всех хотелось сделать вкусный обед. Я просто не подумал. Увидел двух белых кур, когда поднялся на гору за хворостом. Они скребли лапами в земле и чего-то там искали. Пришёл с хворостом в лагерь и сказал Володе. А он сразу бросил свои черепки и говорит:
«Пошли скорее, а то они уйдут!»
«А что мы будем с ними делать?»
«Как — что? Свернём им шеи, ощиплем и сварим! Обед будет мировой!»
«Я не буду сворачивать им шеи, мне их жаль», — ответил я ему.
А он как закричит:
«А есть тебе их не жаль, ханжа несчастный!»
Он взял топор. Мы побежали… поймали этих кур. А потом тут же на горе под деревом собрали перья в кучку и покрыли листьями… Мы и не думали, что крадём. Они бы всё равно, наверное, в колхоз не вернулись. А ведь получилось, что украли! — сокрушённо закончил он и тяжело вздохнул.
Александр Степанович принёс лист кальки и переложил на него кур. Мультик сидел рядом и печально смотрел, как Александр Степанович заворачивал в тонкую бумагу будущие вкусные куриные косточки…
Пообедав сваренной наспех пшённой кашей и злосчастным куриным бульоном, мы ушли на селище.
Часа через два приехал Александр Степанович. Он рассказал, как красные от стыда ребята что-то тихо говорили председателю колхоза. Тот больше всего был удивлён, что кур вернули в варёном виде.
— Я бухгалтера полчаса ждал. Вот почему я так задержался. А ребята как в воду опущенные. Даже между собой не разговаривают, — добродушно добавил Александр Степанович, открыл капот в машине и стал что-то там проверять.
Так с этим печальным случаем было бы покончено. Никому не хотелось об этом вспоминать. Но на следующий день поднялся ветер. Сначала он зашелестел верхушками деревьев, потом спустился ниже, разогнал листья, которыми были прикрыты куриные перья… Поднял сначала их первый слой и закрутил его, затем унёс и остальные. Перья, кружась в воздухе, стали постепенно опускаться на наш лагерь. Сначала появились большие, потом поменьше, а потом пух, который всё время, пока не стих ветер, кружился и опускался вниз. Белый пух был всюду: в вёдрах с чистой водой, в кастрюле, в которой варился обед, в ящиках, как только их открывали, в палатках, куда все затаскивали его на подмётках башмаков. Пух был у всех в волосах. Мультик сбился с ног, охотясь за ним.
Все мы чертыхались и волей неволей поминали недобрым словом ребят. А они ходили мрачнее тучи…
Глава десятая. Лёва закладывает шурф. Бронзовая стрела
Назавтра решили заложить шурф с противоположной стороны селища.
— Гэбэ, пожалуйста, разрешите мне, — обратился к начальнику Лёва.
— Представляю этот шурф! — фыркнул Володя.
— Хорошо, попробуй, — сказал серьёзно Гэбэ, — консультантов у тебя будет достаточно. Первый — Володя.
— Спасибо! — закричал обрадованный Лёва, кувыркнулся через голову, наступил на лапу подскочившему Мультику и убежал за лопатой.
Мультик взвизгнул, укоризненно посмотрел ему вслед и принялся старательно зализывать пострадавшую лапу.
Лёва вбивал колышки, отмеряя расстояние рулеткой, проводил черту и обвязывал колышки верёвкой.
Он заметно волновался и делал всё правильно, но медленно. Володя всё время его задирал. Мальчик, закусив губу, молча делал своё дело. Юра и Павел закладывали неподалёку ещё шурф.
Гэбэ пришёл в тот момент, когда Лёва уже взялся за лопату.
— Начинаю копать… — сказал он и выжидательно посмотрел на Гэбэ.
— Молодец, всё сделал правильно, — похвалил его начальник.
— Ещё бы, — ввязался тут же Володя, — столько времени на это ухлопал.
— А ты возьми лопату и начинай копать, — строго сказал ему Гэбэ.
— Вы же сказали, что я буду консультантом! — воскликнул Володя.
Гэбэ ничего ему не ответил, но взгляд его был так выразителен, что Володя сразу взялся за лопату. Копали долго.
В своём раскопе Юра и Павел нашли глиняные черепки с вертикальными линиями.
— Скифские черепки! — разочарованно закричал нам Юра.
Вскоре раздался радостный крик Лёвы:
— Я что-то нашёл!
Это «что-то» оказалось сломанной бронзовой скифской стрелой.
— Ну вот, — огорчился Лёва, — опять скифы!
— Друзья, — сообщил нам по возвращении в лагерь Гэбэ, — к сожалению, славян мы здесь не нашли, а времени терять нам нельзя. Завтра утром мы выезжаем в село Екимауцы, заложим на городище пробные шурфы и вернёмся в Алчедар. Там будут проводиться основные раскопки. Сегодня после обеда все свободны. Дежурный также. Я остаюсь в лагере.
Это сообщение было встречено радостными возгласами.
Быстро покончив с едой, все побежали к реке: кто купаться, кто стирать, а кто просто лежать на горячем песке и смотреть в синее молдавское небо. Один Юра переоделся и отправился в село, сообщив нам, что у него и здесь есть знакомые.
— А ты, — обратился Володя к Лёве с серьёзным видом, разматывая свою удочку, — если опять будешь голову мыть, привяжи себя заранее к мосткам, а то снова мне всю рыбу распугаешь!..
Глава одиннадцатая. Разведка продолжается. Ценная находка. Мультик растаскивает скелет
На следующий день, сидя в машине, мы все по заданию Гэбэ смотрели кто по левую сторону дороги, кто — по правую: не встретится ли где селище или курган?
Через несколько часов езды снова зазеленели лесные массивы. На опушке среди редких деревьев Юра заметил невысокий холм. Машину остановили в тени деревьев и подошли поближе.
— Да, это древнее захоронение! — взволнованно вскричали Гэбэ и Ростислав.
После неизбежных обмеров и разбивки планов все, за исключением Александра Степановича, взялись за лопаты, а он уже снова лежал под машиной, ругая на этот раз не только дороги, а и начальника московского гаража, который отпустил в такую поездку плохо отремонтированную полуторку.
— Когда уже эта жара наконец спадёт! — не выдержала я, вытирая мокрую шею и лицо.
— Зимой!: — сострил Володя.
— И верно, сегодня солнце жжёт отчаянно. А вы положите лопату, — сказал мне Гэбэ, — и Лёва, кстати, тоже. Здесь надо копать умело.
