Но извилистая петля кнута вырвала копье из рук Ириди прежде, чем она смогла воспользоваться им. Не растерявшись, она призвала свой посох, молясь лишь о том, чтобы тот, другой обладатель посоха, не выбрал текущий момент для новой попытки призвать его.
Рядом с ней Крас сражался со знанием рукопашного боя, присущим членам ее ордена, но сам факт того, что он должен был это делать, имел для жрицы огромное значение. Он был драконом, обладающим потрясающим могуществом, но в данный момент не мог ни стать самим собой, ни использовать магию, данную ему от рождения.
Это заставило ее задуматься, что же она сама сможет сделать. Если эти создания были невосприимчивы к заклинаниям благодаря руне, то ее посох будет полезен ровно настолько, насколько она умеет обращаться с ним как с оружием ближнего боя.
И все же Ириди указала посохом на нового врага, приближающегося к ней. Сконцентрировалась…
Покрытый чешуей дворф замер на середине прыжка, его приводящая в ужас пасть осталась распахнутой, готовая вгрызться в ее плоть.
Пораженная собственным успехом, дренейка не заметила появления еще более ужасающего противника. Он был похож одновременно и на представителя ее расы, или даже человека или эльфа, но выглядел так, будто один из его родителей был из рода Краса или Кейлека, только черным, словно полночь.
– Он! – прошипело существо. – Госпоже нужен только он! Остальных убить!
Ириди направила посох на драконида. Жуткий вопль сотряс небеса над ними. Она взглянула вверх и увидела Кейлека, странная серая аура окружила его и тащила к земле.
Крас оттянул ее назад.
– Иди, дреней! Я задержу их… – он напрягся. Казалось, что кровь отхлынула от его и так бледного лица. Он с трудом держался на ногах.
– Ни у какого охотника на магов нет такой силы! – прохрипел он. – Нет…
Та же самая серая аура окружила его. Он застонал. Но, покачнувшись, дракон-маг протянул руку к жрице.
– Я сказал, прочь!
Мир вокруг Ириди исчез.
Высшему эльфу было тяжело находиться в туннелях, и не из-за какой-то там клаустрофобии. Скорее, Вериса досадовала на то, что ее передвижение занимает больше времени, чем если бы она была на поверхности. Но желание отнять жизнь у своего вероломного кузена подстегивало ее.
– Хоть когда-то он должен высунуться наружу! – утверждала она уже не в первый раз. – Мне нужна только одна точно нацеленная стрела, чтобы закончить то, что должно быть закончено!
– Да он прихлопнет тебя раньше, чем ты эту стрелу выпустишь! – возразил Ром. – Он не похож на тех эльфов крови, что я видел! Он жаден до магии, да, но и сам обладает достаточным ее количеством, чтобы побороть тебя или кого-либо еще! У него есть тот посох, о котором я тебе говорил, да и этот его любимчик – убийца магов!
– Я не волшебник, как мой муж; вряд ли он помешает мне!
– Ты просто не видела того магоубивца! Что-то с ним сделали, и бьюсь об заклад – это не что иное, как дело рук темной леди!
Ее глаза сощурились.
– Ты о ней уже упоминал. Кто она? Еще один эльф крови? Человек?
Бывалый воин извлек свою курительную трубку, скорее для того, чтобы успокоить нервы, нежели покурить грязного вида табак, лежащий у него на ладони.
– Я немного о ней знаю, но сталкивался с ней пару раз. Она очень бледна и то, что осталось от ее лица, может принадлежать человеку, может эльфу, может полукровке.
– Смешение среди представителей этих рас редкость, как я могу судить по своим сыновьям. Что ты имел в виду… «то, что осталось от ее лица»?
Ром припомнил последний раз, когда он видел леди в черном. Это было большой удачей, что он находился на почтительном расстоянии от нее.
– Она носит вуаль, но она не способна скрыть то, что одна сторона ее лица – бородой деда клянусь, вся половина ее чертова тела – была когда-то ужасно обожжена!
– Она Отрекшаяся! – вставил один из дворфов.
– Она не Отрекшаяся, – возразил их предводитель. – В ней есть жизнь, даже если только в форме безумия и зла!
Любимая Ронина обдумала услышанное.
– У нее есть имя?
– Никто из нас не слышал его. Они все почитают ее как королеву – и довольно отвратительную в таком случае. Скардины боятся ее…
– Скардины?
– Похоже, когда-то они были дворфами клана Темного Железа. Скорее звери, чем разумные существа. Они покрылись чешуей, как драконоры, и частенько передвигаются на всех четырех конечностях.
– Их укус ядовит, – добавила Гренда.
– Не ядовит, но заставит тебя помучаться, потому что едят они всякую мерзость. Сырую, тухлую – этим скардинам все равно.
Вериса кивнула. По выражению ее лица Ром понял, что она сравнивает изменения скардинов с некоторыми изменениями, затронувшими ее собственную расу. Наконец она сказала:
– Как ты думаешь, кто эта чародейка? Что ей нужно в Грим Батоле?
– Ну, самое лучшее, что я могу предположить, так это то, что она из Даларана, и то только потому, что знаю, что она владеет магией. А насчет того, что она там задумала, если это касается проклятой горы, как о том свидетельствует рев, то ничего хорошего ждать не приходится.
Он уже рассказал ей о воплях, даже о тех, которые спасли их от ловушки эльфа крови. Вериса проявляла заинтересованность только тогда, когда дело касалось Зендарина.
– Я просто не могу позволить ему жить! – снова выпалила она. – Ни за что!
Ром вздохнул, видя ее одержимость, хотя и в нем самом бурлили подобные эмоции.
Один из караульных протиснулся между воинами.
– Раск вышел наружу и охотится на что-то! – возбужденно прокричал он.
– Что ты слышал? – потребовал ответа Ром.
– Он кричал на группу скардинов, они прочесывают местность, как стая волков! С ними, по меньшей мере, двое или трое драконоров!
Командир дворфов поскреб свой заросший бородой подбородок.
– Раск не появляется снаружи, если госпожа не задумала что-то особенное. Он ее любимая ящерица, единственный, кто не обязан слушаться вашего кузина, если ему того не хочется…
– Он знает, где находится Зендарин?
Ром выругался.
– Миледи! Выступать против Раска сейчас будет столь же безумно, как и искать вашего кузена!
– Но тогда в чем смысл сидеть здесь, Ром? Те, кто, скорее всего, сможет пролить свет на то, что тебе нужно, чтобы завершить миссию, – самые опасные противники!
Она закусила губы и умолкла, явно смутившись своего яростного выпада и неодобрения окружающих. Тишина наполнила туннели.
Выбив свою трубку о ближайшую стену туннеля и только в тот момент поняв, что и не собирался набивать ее и тем более курить, Ром проворчал:
– Ты не сказала ничего, что я не говорил бы себе сам. Я колебался, да, из-за некоторых неудач в прошлом, но некоторое время назад, когда мы наткнулись на тебя, я собирался пробраться в Грим Батол сам, и это не ложь.
