— Спасибо.
На самом деле Григорий кофе вовсе не хотел, но ему не терпелось отделаться от Эрика, а этого он мог добиться, только позволив агенту выдать весь перечень услуг.
— Тереза должна вернуться с минуты на минуту, — пообещал Эрик и ретировался.
Григорий облегченно выдохнул, поставил чашку на стол и сел. Он уже был близок к тому, чтобы оказать на агента соответствующее влияние. В принципе, будь все более или менее обычно, такой человек, как Эрик, не вызвал бы у него раздражения, но сейчас нервы у Григория были на пределе. Ему не нравилось то, что Тереза сейчас показывает дом кому-то другому. Он хорошо помнил ее вчерашнюю реакцию.
Ожидание скоро превратилось в настоящую муку. Льющаяся из динамика еле слышная музыка только усугубляла страдания Николау. Он постарался сосредоточиться на медитации, но музыка не давала сосредоточиться, отвлекала. Тогда он раздраженно взглянул на разложенные на столике журналы. Ничего интересного в журналах для него не было, но ему нужно было во что бы то ни стало перестать думать о Терезе, найти хоть что-нибудь, на чем сфокусировать мысли.
Протянув руку к журнальному ассорти, Николау краешком глаза заметил, как что-то юркнуло за невысокую стойку, на которой стояла кофеварка. Забыв о журналах, Григорий встал и заглянул за стойку. Там было пусто. Ничего похожего на то, что он видел. А видел он мышь. Или крысу.
Была она или снова разыгралось воображение — это Григорию по большому счету было все равно. Он знал, что в Чикаго много мышей и крыс, как много их в любом населенном пункте Земли. Крыс он ненавидел, потому что помнил эпидемии чумы, помнил, как на его глазах умирали сотни людей. Эти воспоминания Фроствинг не тронул, оставил, в то время как Григорий дорого бы дал, чтобы от них избавиться.
Григорий вернулся к столику и взял наугад один из журналов, после чего уселся на весьма неудобный стул. Но как только он сел, внимание его сразу привлекли плакаты, висевшие на стене напротив. Григорий отвел взгляд, открыл журнал, но почему-то взгляд его снова вернулся к плакатам — как бы сам по себе. Григорий недовольно покачал головой, устремил взгляд на страницу журнала, но сумел задержать его всего на несколько секунд. Глаза его вновь смотрели на стену напротив.
Когда это произошло в пятый раз, он понял, что дело тут не в нем.
Отшвырнув журнал, Николау встал и подошел к стене. Здесь, рядом с плакатами, он ощутил слабое подобие зова. Плакаты притягивали его, манили к себе. Это было похоже на пение сирен.
И тут Григорий Николау увидел дом.
Он чуть было не сорвал плакат со стены, чтобы разглядеть получше. Взяв себя в руки, он осторожно отколол кнопки и поднес плакат ближе к глазам. Руки его дрожали.
Дом, по понятиям Григория, не был таким уж древним. Однако помещенные под фотографией сведения говорили о том, что построен он в конце прошлого века. Дом стоял на вершине невысокого холма и, судя по фотографии, казался выше всех окружавших его построек. Выше дома были только два старых- престарых дуба, что росли перед ним. Фотография была черно-белая, а дом на ней выглядел темно-серым. Оформление парадного входа и плавный изгиб фасада напомнили Григорию староитальянский стиль, свидетелем зарождения которого он некогда был. Судя по количеству рядов окон, в доме было не меньше трех этажей и множество комнат. Характерной особенностью дома была башня, возвышавшаяся над парадным входом. Окна в башне были, похоже, витражные, хотя по снимку судить наверняка было трудно, а в пояснительном тексте о витражах ничего сказано не было.
Старый дом и пугал, и притягивал Григория. Николау решил, что должен увидеть его своими глазами. Да, он рисковал, он мог прогневать Терезу, но это ему сейчас было все равно. Он должен был отправиться туда.
На переднем плане виднелась часть высокого забора. Похоже, он окружал здание целиком, но такая преграда ровным счетом ничего не значила для Григория. Через забор можно было перелезть или преодолеть его другим способом, что было ему под силу.
В подписи к фотографии Григорий нашел и адрес дома.
Скатав плакат в трубочку и сжав в руке, Григорий поспешно вышел из комнаты и направился к выходу из офиса. Эрик вскочил из-за письменного стола и бросился за ним следом, но Николау и не подумал оглянуться.
— Мистер Николау! Что-то случилось? Куда вы…
Остаток фразы агента остался в офисе вместе с ним. Николау хлопнул дверью.
Такси поблизости видно не было. Григорий в отчаянии выругался. В его распоряжении были другие способы собственной транспортировки, но для того, чтобы иметь возможность прибегнуть к ним, Григорий должен был представлять, где находится место назначения. Адреса тут было маловато.
Наконец появилось такси, но оно оказалось занятым. Григорий прищурился и устремил на машину пристальный взгляд. На этот раз он не жалел о том, что использует магическую силу по пустякам. Главное сейчас было, чтобы такси остановилось рядом с ним.
Такси проехало мимо, но неожиданно резко развернулось, чуть было не столкнувшись с другим автомобилем, ехавшим в противоположную сторону. Григорий спокойно ждал. Машина подъехала к тротуару и остановилась. Открылась дверца, вышел молодой мужчина в безукоризненного покроя костюме. Через руку у него было переброшено пальто, под мышкой зажата деловая папка. Вид у него был ошарашенный — он явно не мог понять, с чего это вдруг ему понадобилось останавливать такси именно здесь. Заклятие Григорий наложил скромное, маленькое. Как только такси уедет, этот молодой человек забудет об этом инциденте.
Таксист также пребывал под действием заклятия. И потому ему вовсе не показалось странным то, что один пассажир вдруг взял да и попросил остановить машину совсем не там, где просил сначала, и то, почему именно здесь ожидал такси другой пассажир. Дабы избавиться от чувства вины, Григорий решил, что щедро расплатится с таксистом, когда тот довезет его до места.
— Куда поедем?
Григорий протянул таксисту плакат. Тот прочитал адрес и кивнул, а сгорающий от нетерпения бессмертный положил плакат на колени.
Такси тронулось с места и втянулось в поток машин. Григорий постарался устроиться поудобнее и снова устремил взгляд на плакат. Что же такого было в этом доме?..
Эрик, притаившись за углом дома, в котором размещалось агентство «Дозорный», увидел, как тронулось такси. Он был бледен, весь дрожал. Как он сможет объяснить это хозяину? Неизвестно почему Григорий Николау стремглав выбежал из офиса, даже шляпу и пальто забыл. Причина такой поспешности Эрику была непонятна, но он ясно понимал: бегство Николау ему не сулит ничего хорошего. Если с Николау что-то случится до того, как хозяин успеет призвать его, в провале будет обвинен он, Эрик.
Он развернулся и поспешил обратно в агентство. Нужно было позвонить. Еще оставался шанс обратить провал в успех.
Ему и в голову не пришло задуматься, что произошло с той крысой, которую он принес в офис.
Только потом, когда машина была уже далеко от агентства по недвижимости, Григорий вспомнил про пальто и шляпу. Эту досадную оплошность он исправил в мгновение ока. Краткое сосредоточение — и вот уже шляпа и пальто лежат рядом с ним на сиденье. В принципе вещи могли бы оказаться на нем, но это потребовало бы усиления воздействия на водителя, чего Григорию делать не хотелось.
Дорога привела Григория в более старые, но все еще престижные районы Чикаго. На его взгляд, большинство домов здесь было построено в начале века, стало быть, по меркам Николау, они были новехонькие. Район был чистый, ухоженный — видимо, это объяснялось тем, что жили тут люди с утонченными, европейскими вкусами.
Такси ехало и ехало вперед. Наконец Григорий не выдержал, наклонился к водителю и поинтересовался:
— Уже недалеко?
Водитель вгляделся в ближайшие дома и ответил:
— Да уж почти приехали. Еще минут…
Договорить ему Григорий не дал. Впереди, за крышами других домов, мелькнул шпиль башни.
— Остановите здесь!
— Так ведь я вас до самого места…
