Григорий сделал шаг назад. Нетерпение и раздражение смешались в его сердце. Он никогда не был особенно высокого мнения о своих способностях, но уж для того, чтобы отпереть простой замок, их всегда хватало. Он попробовал еще раз, но преуспел не больше, чем раньше.
Неудача заставила Григория отойти подальше от ворот. Он задумчиво потирал подбородок, гадая, как же быть. Если ворота не желают его пропускать, можно было бы попробовать перелезть через стену. Конечно, сделать это надо будет осторожно, чтобы никто его не заметил. Григорию были доступны и другие методы проникновения за забор, однако он опасался столь открыто демонстрировать свой дар — особенно здесь.
Он поднял глаза, размышляя, где было бы удобнее перебраться через забор, и только теперь ясно разглядел арку над воротами и лепную фигуру, которую издалека принял за птицу.
Но это была не птица.
Григорий чуть не закричал. Он не мог бы сказать, что удержало его от крика.
Это была не птица, но крылья у лепного зверя были. Крылья из серого и белого камня.
Над воротами, словно на высоком насесте, устроился… Фроствинг!
VI
Солнце уже село, когда Тереза вышла из офиса агентства. Уходила она последней, что, с одной стороны, порадовало, а с другой — огорчило, поскольку ожидание казалось ему невыносимым. Тереза уходила одна, значит, свидетелей их встречи будет меньше, и все же ему так хотелось встретиться с ней поскорее и хоть немного облегчить душу.
Григорий притаился за углом, чтобы проследить, в какую сторону пойдет Тереза. Его колотило в ознобе, но знобило его не только от резкого ветра. То жуткое зрелище, которое он лицезрел несколько часов назад, все еще не выходило у него из головы — зловещая фигура нависшего над ним Фроствинга.
В данном случае грифон был высотой всего в два фута, но даже его уменьшенная копия устрашила Григория не на шутку. Даже то, что грифон являл собой неподвижную каменную статую, не имело никакого значения. Увидеть Фроствинга не во сне, а наяву — этого оказалось вполне достаточно для того, чтобы Григорий со всех ног бежал от дома.
Да, он бежал, словно напуганный мальчишка, квартал за кварталом, мечтая как можно быстрее оказаться подальше от ненавистного грифона. В ушах Николау звучал зловещий хохот, и он не мог заглушить его, хотя понимал, что этот хохот вызван только его собственным стыдом. Статуя не сделала ровным счетом ничего для того, чтобы он подумал, будто она представляет собой нечто другое, а не холодный кусок камня.
Когда же Григорий в конце концов овладел собой, а произошло это тогда, когда от дома и треклятой арки его отделяло уже много кварталов, он понял, что только один-единственный человек способен помочь ему разгадать эту тайну. Он сомневался, что Терезе известно все, но что-то ей наверняка было известно. Что именно — это ему предстояло выяснить тем или иным способом. В крайнем случае пришлось бы прибегнуть к насильственному выкачиванию сведений из ее сопротивляющегося разума.
Тереза задержалась, чтобы запереть дверь офиса. Двое других сотрудников ушли вперед, переговариваясь друг с другом. Григорий покинул свой наблюдательный пункт и поспешно зашагал следом за женщиной. Шел он совершенно бесшумно.
Когда до Терезы оставалось всего несколько ярдов, Григорий рискнул окликнуть ее:
— Тереза! Прошу вас! Мне нужно с вами поговорить.
Тереза вздрогнула и обернулась. Выражение лица у нее было не слишком довольное.
— Мистер Николау. Вы не явились на встречу.
Это говорило о многом, но Григорий сделал вид, что воспринял фразу Терезы только в самом прямом значении.
— Простите, Тереза. Прошу вас, вы должны меня простить. Но теперь нам непременно нужно поговорить. — Немного растерявшись, он добавил: — О доме.
— О
Говорила Тереза на ходу и старательно выдерживала дистанцию. Григорий никак не мог с ней поравняться. Он делал шаг вперед — Тереза тоже делала шаг. Гнаться же за ней он не хотел — опасался, что она закричит, позовет на помощь.
— Пожалуйста! — взмолился Григорий и остановился. — Обещаю, я шагу дальше не сделаю, если вы просто выслушаете меня! Вы меня неправильно понимаете. До тех пор, пока я не увидел плакат, я и понятия не имел об этом доме! Вас явно что-то обеспокоило вчера, но это было не моего ума дело, поэтому я не решился спросить вас об этом.
— Я не желаю это обсуждать, — упрямо заявила Тереза, но не попятилась и не отвернулась.
— Тереза… Мисс Дворак… Повторяю: когда вчера я пришел к вам в офис, я на самом деле ничего не знал ни о каком доме. На то, что существует какой-то дом, мне фактически намекнули вы, когда, похоже, удивились, услышав, что меня интересует квартира, а не дом. — Григорий сделал шаг вперед. Тереза не попятилась, и это порадовало его. — Прошу вас, поверьте мне, я говорю вам чистую правду: я ровным счетом ничего не знаю, но хотел бы узнать больше. В этом доме таится какая-то опасность.
— Опасность… — пробормотала Тереза. Выражение ее лица изменилось. Похоже, она уже не так сильно боялась Григория. В ее взгляде появилось даже нечто вроде благодарности. — Вы первый, кто это заметил. — Она потупилась. — Кроме меня.
«Кроме нее? Значит, она тоже что-то заметила?» Невероятно! Григорий с трудом поверил собственным ушам. Знает ли она больше, чем раскрывает?
— Мисс Дворак, простите, если мой вопрос покажется вам неприличным, но скажите, сколько вам лет?
— Двадцать четыре.
Нет, она была не такая, как он. А он уже подумал было, что это так.
— И часто вы чувствуете, что та или иная вещь таит в себе опасность?
На этот раз она задумалась над ответом, из-за чего нетерпение Григория стало поистине невыносимым.
— Нет… нет, не часто. Это… тут все дело в этом доме. Там происходят странные вещи, но этого как будто никто не замечает.
Ветер крепчал. Григорий огляделся по сторонам.
— Нам нужно поговорить подробнее, мисс Дворак, но не на улице же, согласитесь? Прошу вас, позвольте мне пригласить вас поужинать в благодарность за все, о чем вы мне расскажете. Быть может, и я смог бы пролить какой-то свет на положение вещей. А потом, если вы пожелаете, я навсегда уйду из вашей жизни.
Григорий был почти уверен, что Тереза откажется. Она имела полное право позвать на помощь или бежать от него. В офисе он произвел на нее странноватое впечатление, потом, еще эта история с плакатом, а теперешнее появление только добавляло красок к сложившемуся образу. Он робко протянул к Терезе руку, и в этом его жесте были беспомощность и мольба.
Тереза указала в ту сторону, куда направлялась.
— Там моя машина. Я знаю одно местечко, если вы любите итальянскую кухню. Там и поговорим.
Она сама выбрала ресторан. Это Григорию было понятно. Он был несказанно благодарен этой женщине за то, что она не отвернулась от него. Поступи она так — ему бы пришлось прибегнуть к магии, а это во все времена Григорию радости не приносило.
— Благодарю вас, — вот и все, что он смог ответить. Григорий догнал Терезу и сунул руки в карманы.
