его в безопасное место.
— Лохиван! Слезай! Это чудище может тебя сбросить!
В таком состоянии это могло убить его. Она подошла на несколько шагов ближе. Теперь он был почти в пределах ее досягаемости. Взглянув направо, волшебница увидела, что Фонон поймал поводья, которые в приступе боли выпустил Лохиван. Пока что Фонон не давал дрейку совершенно обезуметь — и это было все, на что могла надеяться Шарисса.
— Убирайтес-с-сь проч-ч-чь от меня! — ревел Лохиван, размахивая рукой в латной перчатке и по- прежнему пытаясь смотреть в сторону. Болезнь ли так изуродовала его, или… возможно ли это?
Она оставила пугающую мысль, когда его рука оказалась в пределах досягаемости. Метнувшись вперед, Шарисса схватила се.
— Не-ет! — Лохиван вывернул запястье, и перчатка соскользнула с его руки — обнажив искривленную когтистую лапу, покрытую темно-серой чешуей!
После этого он повернулся к Шариссе, и другая его рука потянулась к шлему, который больше не приходился ему впору, а растягивался, готовый разорваться.
— Я прсдуирсж-ж-ждал тебя, Шарис-с-са! Я х-х-хо-тсл, ч-ч-чтобы ты не видела этого! Я х-х-хотсл, ч-ч- чтобы никто не видел этого!
Подъехали остальные. Баракас уже соскочил со своего дрейка и побежал к сыну, когда Лохиван протянул когтистую лапу и с новым воплем агонии сдвинул шлем назад так, что стало видно его лицо.
— Серкадион Мани! О, Лохиван, нет!
— Да-а-а… Шарис-с-са!
На нес смотрело покрытое чешуей чудовище, его зубастая пасть как бы насмехалась над самим се владельцем. Неудивительно, что шлем казался тесным. Нос и рот слились воедино и увеличивались буквально у нее на глазах. Шарисса видела, что доспехи, несмотря на их прочность, лопались во многих местах — по мере того, как каждая часть тела претерпевала изменение.
Лохиван сделался не просто таким же, как бедняга Айвор или тс, с кем это произошло в пещере, — его превращение было еще более сильным.
«Их истинная природа»… Безумный хранитель сказал что-то вроде этого, когда говорил, кем станут Тезерени. Даже сейчас она слышала смех отщепенца. Тезерени проделали путь от Нимта до Драконьего царства не в собственных телах; их души вошли в манекены из плоти и крови с помощью волшебства. А эти тела были, сооружены не из плоти, взятой у существ, хоть как-то похожих на человека. Нет, в своей бесконечной мудрости и желании сделать дрейка даже больше чем символом клана, Баракас приказал, чтобы для создания этих новых тел использовались драконы, обнаруженные в этом мире.
И теперь эти тела становились тем, чем они изначально и должны были быть.
— Лохиван! — Баракас приблизился к Шариссе и протянул руку по направлению к сыну. Другие Тезерени, кроме Геррода, который держался как можно дальше, стали окружать дрейка и всадника.
— Я оказалс-с-ся недос-с-статочно с-с-силсн, отец! Я потерпел неудач-ч-чу! Я не с-с-смог бы ис-с- скупить с-с-свою вину!
— Забудь об этом! Я могу тебе помочь!
— Этого не с-с-сможет никто! Мне… даже трудно с-с-себе прсдс-с-ставить, ч-ч-что я когда-либо был ч- ч-человеком! Поч-ч-чти… как ес-с-сли бы мой мозг изменялс-с-ся одновременно с-с-с телом!
Баракас, не обращая внимания на дикий взгляд змеиных глаз его сына, подошел к нему на расстояние вытянутой руки. Тон его голоса был ровным, но начальственным.
— Ты — Тезерени, Лохиван! Само наше имя означает мощь! Не существует ничего, способного противостоять нашей воле! Ты должен лишь позволить мне помочь тебе бороться с этим! Ты должен лишь позволить мне…
Он умолк, поскольку шипящий Лохиван соскочил со спины дрейка и бросился на отца.
— Лохиван! — Шарисса протянула к нему руки, чтобы оттащить от отца, но Фонон, оставив дрейка, успел схватить ее и оттащить в сторону.
— Ты с ума сошла?
— Отпусти меня! — Она безуспешно пыталась вырваться.
— Они помогут своему господину! — Он указал на Тезерени. Воины помчались к двум борющимся. Опасаясь случайно поранить их господина, они убрали мечи в ножны. Трое вытащили ножи.
Лохиван, все еще шипя, поднял взгляд на ближайшего человека, пытавшегося схватить его за левую руку. С удивительным проворством и жестокостью сын предводителя клана нанес удар своей когтистой лапой, разодрав доспехи и вырвав кусок тела. Воин завопил и попятился обратно — раненый, но не сдавшийся. Двое других схватили отвратительное существо, которое раньше было одним из их повелителей, и оттащили его от отца. Баракас тут же пробился обратно к нему. На нем была кровь, но она принадлежала неудачливому воину.
— Держите его крепче! — крикнул Геррод, все еще оставаясь на расстоянии. — Он становится сильнее с каждой…
Лохиван высвободил руку и, прежде чем кто-либо смог как-то отреагировать, схватил сю человека, который держал его с другой стороны. Он раскачал тело воина, сбив при этом с ног одного из нападавших, и затем бросил свою жертву на землю головой вниз. Шарисса отвернулась, увидев, как Тезерени со стуком ударился головой о землю.
Двое воинов попытались оттащить жертву в сторону, но Лохиван, не колеблясь, повернулся и прыгнул на них. Тот, кто держал наготове нож, уклонился и нанес уродливой фигуре удар в плечо, где доспехи лопнули. Лезвие вошло в плоть, а затем сломалось, ударившись о кость. Шипящий, окровавленный Лохиван выбросил вперед руку и схватил воина за шею. Когда он почти мгновенно отнял ее, у воина оказалась вырванной часть горла. Тезерени умер еще до того, как его искалеченное тело упало на потерявшую сознание предыдущую жертву.
— Нам следует покинуть это место! — прошептал Фонон. — С такой скоростью эта тварь может перебить нас всех! По крайней мере, тебе следует это сделать! Я в течение какого-то времени могу помочь отбиваться от него!
Шарисса покачала головой. Она знала, что Фонон хочет сделать как лучше, что он беспокоится за нес, а не за себя.
— У меня есть мысль поудачнее. Отпусти меня.
— Чтобы ты могла снова попытаться урезонить его? Он уже не способен ничего услышать!
— Однако Баракас способен!
Он нахмурился, но, увидев выражение ее глаз, кивнул. Как только он отпустил Шариссу, та направилась к Баракасу. Фонон следовал за ней по пятам. Эльф, по-видимому, очень благодарный Баракасу за то, что тот возвратил ему меч, держался между Шариссой и чудовищем, которого окружали воины.
— Баракас! — Шарисса коснулась предводителя Тезерени, который стоял совершенно неподвижно, глядя на то, что было его сыном. — Баракас! Я могу помочь вам.
Это вернуло его к действительности.
— А что вы можете сделать, госпожа моя Шарисса? Она указала на свою повязку.
— Здесь находятся только трое, у кого достаточно магической силы, чтобы остановить Лохивана! Я знаю Лохивана! Позвольте мне сделать это!
— Предоставить вам свободу? Вы не испытываете к Лохивану симпатии, Шарисса! Он предал вас, помните?
— Это не означает, что я хочу, чтобы он кончил подобным образом! Он может даже убить нас всех — если вы не сделаете то, что я прошу!
Баракас взглянул на Лохивана, который пытался захватить одного из четверых оставшихся противников врасплох.
— Хорошо.
К ее удивлению, он просто протянул руку и осторожно удалил крошечную полоску.
— Это так просто?
— Конечно, но сделать это могу только я.
Она резко повернулась, чтобы оказаться лицом к Лохивану. Мысленным взором она видела радугу — и линии, на что изо всех враадов была способна только она. Они означали одно и то же, дело было только в
