достаточно силен, чтобы причинить вред им обоим. Взволнованная волшебница наклонилась ближе.
— Баракас?
Его движения были молниеносны — даже в сравнении с Фононом. Баракас оттолкнул их обоих и с животным ревом побежал в самую глубь леса.
— Останови его! — закричала Шарисса.
— Слишком поздно, — пробормотал ее спутник, но тем не менее попробовал это сделать. Вдвоем они последовали за повелителем драконов, пытаясь услышать тяжелые шаги, которые должны были быть отчетливо различимы в тишине ночи. Однако Баракас был бесшумен, как призрак, и, казалось, более быстр, чем даже эльф.
Они прекратили преследование уже через несколько минут, поскольку им пришлось признать, что не могут найти даже его след. Эльфа, существо, живущее в лесах, это особенно раздражало.
— Он как будто улетел — или просто исчез! Я же должен был суметь найти хоть какой-то след!
— Мог бы он… мог бы он сделаться чем-то вроде Лохивана?
— А могли бы мы не заметить дракона? — ответил эльф. — Более того, мог бы дракон не заметить нас?
Она пробовала оглядеться по сторонам, но деревья заслоняли тот слабый свет, который давали луны.
— Он казался напуганным или что-то вроде того!
— Наверное, он повторно переживал свои несчастья. Этого было бы достаточно, чтобы любого выбить из колеи. Ему даже могла сниться смерть его супруги.
«Tee…»
— Ты слышишь какой-то звук? — спросила она.
— Нет, ничего. Я слишком устал даже для этого. Мне жаль, Шарисса, в самом деле жаль. Если бы мне удалось найти его след, я бы пошел по нему. Единственное, что я могу сказать, — это то, что мы могли бы вернуться сюда утром и посмотреть, раскроет ли нам его след свою тайну.
«Где может Баракас оказаться к этому времени?» Фонон, впрочем, был прав. У них не было ни малейшей возможности найти повелителя Тезерени. Она сомневалась, что при свете что-то изменится. Баракас исчез. Исчез навсегда — последняя, как надеялась Шарисса, жертва своего честолюбивого стремления создать Империю.
Ирония состояла в том, что его наследие и стало Империей — тех самых существ, одного из которых он выбрал символом своего клана.
Они возвратились к своей стоянке и снова устроились отдыхать. На этот раз сон пришел не так скоро, но, когда это произошло, Шарисса была благодарна за то, что он оказался глубоким и лишенным видений.
«Tee…»
Было трудно дышать. Шарисса перевернулась, чтобы вздохнуть более свободно.
«Tee…»
Сначала она подумала, что это был сон; но затем поняла, что, если бы это было так, подобная мысль не пришла бы ей в голову. Звук показался бы ей реальным.
«Tee…»
Перекатившись на спину, Шарисса открыла глаза.
Ее кошмар уставился на нее.
Она завопила, не стыдясь этого. Любой завопил бы, увидев над собой темную, туманную массу, из которой на него таращились бесчисленные глаза. Звук продолжал отзываться эхом в ее голове, вопль был вызван тем кошмаром, висевшим над ней.
Именно ее вопль и обратил это создание в бегство. Она слышала, как Фонон что-то кричит ей, и, в изумлении и страхе, следила за тем, как пугающая масса быстро поднялась и исчезла в глубине леса. Эльф помчался за ней, но она перемещалась с изяществом и отвагой самых быстрых ястребов и исчезла даже раньше, чем он сделал десяток шагов.
Все это время Шарисса слышала у себя в голове тот же самый бессмысленный звук.
«Tee… Tee…»
Звук замер гораздо позже, чем кошмар исчез.
— Шарисса! Риина, я никогда не прощу себе такое упрямство! Я нарушил свое обещание и попытался простоять на страже всю ночь! Это… эта штука… должно быть, появилась как раз после того, как я задремал!
Солнце только-только вставало, но волшебница едва обратила на него внимание. Хотя это существо — чем бы оно ни было — скрылось, она не могла отделаться от чувства, что они по-прежнему не одни, что кто-то другой все еще следит за ними.
— Я никогда не видел ничего подобного! — воскликнул эльф, сжимая ее в объятиях — чтобы поддержать ее и самому найти поддержку у нес. — Оно вызвало звук у меня в голове…
— Тсс… — сказала она. — Оно повторяло: «„Tee… Тее…“
— Вот-вот!
— Тезерени? — прошептала про себя Шарисса.
— Что?
— Ничего. — Ей не хотелось больше думать об этом. Такая возможность тревожила ее больше, чем драконы. Она поднялась на ноги, позволив Фонону помочь ей. Что-то по-прежнему было не так. — Фонон, ты ощущаешь что-нибудь?
Его глаза сузились, и он огляделся по сторонам.
— Я не слишком задумывался об этом, когда эта штука была поблизости, но, может быть, она по- прежнему где-то здесь?
Могло оказаться и так, но Шариссу это не очень устраивало. Тут было что-то, что она чувствовала и прежде, — знакомое присутствие одного или нескольких существ. Не хранителей, но…
Отойдя от Фонона, волшебница повернулась лицом к пустому, казалось бы, лесу.
— Хорошо! Вы были вежливы! Вы не напугали меня! Я знаю, что вы теперь там, так что вполне можете и выйти к нам!
— Кого ты… — Эльф забыл свой вопрос, когда из-за деревьев медленно появились несколько фигур. Они не могли нигде прятаться. Только что их не было, в следующий момент они появились. Их была по крайней мере дюжина, и все они носили одинаковые длинные хламиды с капюшонами. Передвигались они так симметрично, как это могли делать только они. Можно было подумать, что мозг у них один на всех.
Нелюди, безликие — как называли их другие, — окружили волшебницу и ее спутника.
— Шарисса! Собираются они причинить нам какой-то вред?
— Никогда не знаешь, — честно ответила она. — Я надеюсь, что нет.
Слабая улыбка появилась на его лице.
— С тех пор как я встретил тебя, я нахожусь в постоянном замешательстве. Никогда не знаешь, чего ожидать!
— Со мной не лучше, — признала она. Одно из лишенных лица существ отделилось от остальных и остановилось перед ней. — Вы — здесь. — Волшебница попробовала проявить на деле такую же храбрость, как и в речах. — И что теперь? Почему вы пришли?
В ответ высокая фигура подняла левую руку в указующем жесте. Они посмотрели в том направлении.
Подобно безликим, она стояла там, где не могла бы стоять одно-два мгновения назад. Она была достаточно широкой, чтобы пропустить их обоих, — хотя вовсе не это привлекло их внимание в первую очередь. Как всегда, взгляд останавливало само древнее сооружение. Там стояла древняя каменная арка, по который в какой-то гонке, по-видимому бесконечной, сновало множество крошечных черных, похожих на ящерицы существ. Серая каменная арка, покрытая плющом, была лишь одной из многих форм, которые имела эта вещь, но от нее всегда исходило ощущение невероятного возраста и представление, что она не была тем, чем казалась. Эта вещь жила.
— Мой отец называет это Воротами, — сказала она Фонону. — С заглавной буквы. Он всегда чувствовал, что это нечто большее, чем имя или описание.
