но Серый отвернул голову, и Петька понял, что вёл себя нетактично, Конечно неприятно, когда во время еды заглядывают тебе в рот. Пёс был прав.
— Петька, ты где? — донеслось со двора. Петька завернул колбасу, положил обратно в чемодан и вышел из дому. У крыльца стоял Борька.
— Ну как ты? — спросил Петька.
— Я — ничего. Ты Нюську не видел?
— Когда я тебя из чулана спасать пошёл, она тут осталась. Разве она не дома с бабкой?
— То-то что нету.
— Куда она могла деваться? — забеспокоился Петька. — Может быть, в дом влезла?
Вдвоём они обыскали и дом и двор, но Нюську не нашли. Борька даже проверил запор на уборной, но он был в порядке, а дотянуться до него Нюська не могла.
— Дома-то всё обыскал? — спросил Петька.
— Нету, — ответил Борька.
— А на улицу она не убежала, калитка-то не заперта была?
— Посмотреть надо.
— Я на улицу не пойду, там Витька. Ему сегодня Серый из-за меня штаны порвал.
— Ну-у! Молодец пёс. Расскажи, как было-то?
— Только я от тебя вышел, смотрю: стоит, ждёт. Я тоже остановился. Он ко мне подходит и говорит: «Сейчас тебе по шее надавать или подождать?» А я говорю: «Пусти сейчас же». А он говорит: «Не пущу». Я его оттолкнул — и во двор. Он за мной» Тут я на него Серого натравил. Он на забор, а на него твоя бабка со своей клюкой. И по башке его, по башке. А Серый под забором рычит и прыгает. Он как заорёт, на твою бабку — кувырк! Бабка отскочила и клюкой его — хлоп! А он вскочил и убежал.
— Здорово! Только почему это ты так орал, Петька? Бабка-то на твой крик выскочила.
— И ничего я не орал. Это тебе почудилось. Ну, может быть, я на Витьку орал немного, пугал его. Или Серого натравливал.
— Ты «пусти» орал, Петька, я хорошо слышал.
— «Слышал, слышал»! Я вот тоже слышал, как ты «пусти» из чулана кричал. Давай лучше Нюську искать. Полезай на ворота, посмотри, нет ли её на улице?
Нюськи на улице не было.
— Я ей трёх солдатиков подарил. Она с ними на песке возилась. Пойдём посмотрим.
На песке у забора лежала драная Нюськина кукла, солдатиков не было.
— От куклы она далеко не уйдёт, — сказал Борька. — Здесь она где-нибудь.
— Постой-ка. Дадим эту куклу Серому: он понюхает и Нюську найдёт.
Серый уже справился с колбасой и теперь сидел на крыльце и облизывался. Петька сунул ему под нос куклу и потребовал:
— Ищи! Нюська пропала.
Серый понюхал куклу и вопросительно посмотрел на Петьку.
— Нюська пропала! Понимаешь? Нюська. Вот его сестра. Нюська!
Пёс нехотя встал и побрёл за дом. Борька и Петька пошли за ним.
— В будку идёт. Зря я ему колбасу давал, лентяю. Стой, бездельник!
Петька попытался ухватить пса за ошейник, но тот ускорил шаг. Возле будки он остановился и гавкнул.
— Не лаять надо, а искать! — рассердился Петька.
— Вот она, горе моё! — всплеснув руками, воскликнул вдруг Борька. — Глянь-ка, куда её занесло!
Положив голову на кулачок, с зажатыми в нём солдатиками, спала на собачьей подстилке Нюська. Мусор и собачья шерсть запутались в её белых волосах, на знакомых синих трусиках сидел репей. Причитая и ругаясь, Борька вытащил сонную Нюську из будки.
— Вчера только мыли, а сейчас опять как домовой. И псиной от неё несёт. Опять сегодня воду таскать, мыть её. Подержи её, Петька, я с неё мусор оберу…
Наконец Нюська вздохнула и открыла глаза.
— Ты как в будку попала? — спросил Петька.
— В гости пошла, — коротко объяснила Нюська.
Борька взял её за руку.
— Ну, мы пошли, — сказал он. — Давай её через лаз, всё равно мыть. Куклу через забор кинь. А завтра с утра купаться пойдём. Бабка Нюську повезёт прививки делать, так что я свободный.
— Нинку возьмём, — сказал Петька. — Я обещал.
— Возьмём, — подтвердил Борька.
Наутро все трое собрались на Петькином дворе.
— Куда пойдём? — спросил Борька.
— Как куда? — удивился Петька. — На озеро, купаться. И удочки заодно принесём обратно.
— На озеро нельзя. Витька нас там найдёт — как кур переловит. Ни убежать, ни спрятаться.
— Пошли на бобровую заводь, — предложила Нинка.
— Куда-куда? — опять удивился Петька.
— На лесном ручье в позапрошлом году бобры объявились. Плотину построили, вода разлилась. Там плавать места мало и дно скользкое. На озере бы лучше, да только страшно.
— А на заводь Витька не пойдёт?
— Нет, туда лесом идти надо, а он леса не любит. Скучно ему в лесу.
— Пойдёмте на заводь, — загорелся Петька, — бобров посмотрим.
— Их не увидишь, — сказал Борька, — они из хатки не вылезут, если люди есть.
— Всё равно пойдём, — попросил Петька.
Он всё-таки надеялся увидеть бобров или хотя бы бобровый домик. Кроме того, он не умел плавать, и на маленьком бобровом прудике это могло проскочить незамеченным.
— Так пошли скорей! — сказала Нинка.
— А чего ждать-то? — ответил Борька.
Этот лес был другой: травяной, лиственный, весёлый, и пахло в нём не сухим сосновым жаром, а землёй, водой и мёдом. Нинка показала Петьке высокие растения с мелкими белыми цветочками — мёдом пахло от них. Оказалось, что они называются таволга. Цветы были разные, их было много. Солидно и нестрашно гудели шмели, мелькали бабочки. Стрекозы скачками двигались в воздухе. В одном месте Петька увидел прямо на тропинке на влажной земле десятка полтора бабочек: они сидели, медленно складывая и раскрывая крылья, как дышали.
— Пьют, — коротко объяснил Борька, и они осторожно обошли это место по траве, высокой и густой.
Она цеплялась за ноги, мешала идти, но это почему-то только радовало. Тропинка была малохоженая, и Петька часто терял её, но Борька и Нинка уверенно шли дальше, и тропинка скоро опять находилась. Местами она проходила через заросли высоченной крапивы, и тогда они продвигались медленно, отводя палками гранёные тёмные стебли. Два раза они переходили через совсем маленькие весёлые ручейки. Борька сказал, что они вытекают из родников. В одном месте тропинка ушла в большую мелкую лужу с тёмной водой. Борька и Нинка скинули кеды и пошли по ней босиком. Петька вспомнил про пиявок, но ничего не сказал, снял сандалии и пошёл вслед за ними. Лужа была совсем тёплая, с чуть скользким дном, и идти по ней было удивительно приятно. Потом они прошли немного босиком по траве, чтобы подсохли ноги и обтряхнулась лёгкая тёмная труха, оставшаяся на них от взбаламученной лужи, и снова обулись. Теперь тропинка шла через темноватый лесок с нетолстыми деревьями и низкой, с листиками, травой. Стали попадаться странные пеньки: не плоские, как обычно, а конусом.
— Бобры настарались. Запруда скоро, — сказал Борька, и Петька понял, что деревья подгрызли
