И златосиянные стрелы, что Великодарный
Тебе посылает, и панцирь его светозарный.
О Рагху потомок! Твоим колесничим я стану.
С нечистым расправься, как Индра - с отродьями Дану!»
Тогда колесницу Громовника слева направо
Храбрец обошел, как миры обошла его слава.
Царевич и Матали, крепко сжимающий вожжи,
Неслись в колеснице. К ним Равана ринулся тоже,
И бой закипел, волоски поднимая на коже.
Но Рама, отменно оружьем небесным владея,
Справлялся мгновенно с оружьем чудесным злодея.
Оружье богов сокрушал, разбивая на части,
Царевич посредством божественной воинской снасти.
И ракшас прибегнул к своей сверхъестественной власти!
Пускает он стрелы златые, приятные глазу,
Но в змей ядовитых они превращаются сразу.
Их жала сверкают. Из пастей разинутых пламя
Они извергают, когда устремляются к Раме.
Все стороны света огнем наполняя и чадом,
Сочатся, как Васуки, змеи губительным ядом!
И против оружья, что Равана выбрал коварный,
Припас благославный царевич оружье Супарны.
Блистали его златоперые стрелы, как пламя,
И враз обернулись они золотыми орлами,
На змей налетели, взмахнув золотыми крылами.
Одну за другой истребляли орлы Вайнатеи,
И гибли в несметном количестве Раваны змеи.
Оружья такого лишили его змеееды,
Что ракшас пришел в исступленье от вражьей победы.
На Раму огромные стрелы посыпались градом
И ранили Индры возницу, стоящего рядом.
Единой стрелою, назло своему супостату,
Сбил Равана древко златое и стяг Шатакрату.
Оружье владетеля Ланки, ее градодержца,
Богам досаждая, пронзило коней Громовержца.
Великого Раму постигла в бою неудача,
Богов, и гандхарвов, и праведников озадача.
Святые, что жизнью достойной возвышены были, -
В тревоге, точь-в-точь как Сугрива с Вибхишаной, были!
Под сенью Ангараки в небе, - зловещего знака, -
Встал Равана, словно гора золотая, Майнака.
И Раме стрелы не давая приладить на луке,
Теснил его десятиглавый и двадцатирукий.
Придя в исступленье, нахмурился воин великий,
На Равану пламенный взор устремил Грозноликий.
Так страшен был Рама в неистовом гневе, что дрожи
Деревья сдержать не смогли от вершин до подножий.
Бесчисленных рек повелитель, - кипучие воды
До неба вздымал океан, как в часы непогоды.
И кряжи седые с пещерами львиными тоже
В движенье пришли, с океанскими волнами схожи.
Кружилась, урон предвещая и каркая дико,
Ворон оголтелая стая. И гневного лика,
На Раму взглянув, устрашился враждебный владыка.
А боги бессмертные, к Рамс полны состраданья,
Следили за битвой, подобной концу мирозданья,
В летучих своих колесницах, теснясь полукружьем
Над полем, где двое сражались ужасным оружьем.
В тревоге великой взирая с небесного свода,
И боги и демоны чаяли битвы исхода.
Но жаждали боги победы для Рагху потомка,
А демоны - злобного Равану славили громко.
Как твердый алмаз или Индры стрела громовая,
Оружье взял Равана, Раму убить уповая.
Он выбрал такое, что мощью своей беспредельной
Пугало врага и удар наносило смертельный.
Огонь извергало, и взор устрашало, и разум
