* * *По воле судьбы предо мною любовь не открыла чела.Продлись моя жизнь хоть немного — она б ожиданьем была.Я сразу бы умер от счастья, поверив тебе хоть на миг.Но жил я твоим обещаньем, считая, что ты солгала.По нежному облику можно о хрупкости клятвы судить:Тобою разбитая клятва была не прочнее стекла.«Скажи, где стрела, — меня спросят, — пронзившая сердце твое?»Не знал бы я сладостной боли, когда бы навылет прошла.Советчиков уйму отныне обрел я в друзьях — и не рад.Найдись утешитель, целитель — была бы мне дружба мила.Я умер, осмеянный всеми. Уж лучше бы мне утонуть:Ни гроба тебе, ни могилы… Лишь камни речного русла.От мук не избавиться сердцу. Отрину страданья любви —Что толку? Житейские муки сожгут мое сердце дотла.Ночные терзанья избрать мне иль смерти единый приход?В сравненье с мучительной ночью кончина не столь тяжела.О, если бы искра страданья прожгла вековую скалу!Из каменных жил непрестанно сочилась бы кровь и текла.Единство не знает подобья. Творца лицезреть не дано.На двойственность нет и намека, не то было б их без числа!Ты, верно, попал бы в святые, о Галиб, суфизма знаток!Тебя лишь приверженность к пьянству от почести этой спасла.* * *Я — умерших от жажды сухие уста.Я — паломников скорби святые места.Я — обманутое, нелюдимое сердце,Что разбила любовь, предала красота.* * *От обузы кокетства свободна теперь красота.У тиранов моих — ни забот, ни тревог после смерти моей.Красоваться моим чаровницам зачем? Перед кем?И откуда возьмется достойный знаток после смерти моей?Прозябает в безделье теперь обольщения дар.Оттого и сурьмой этот взор пренебрег после смерти моей.Распростится с безумством любовь. Будешь цел-невредим,Называемый воротом ткани клочок, после смерти моей.Виночерпий разносит любви роковое вино.Кто захочет напитка, валящего с ног, после смерти моей?Умираю с тоски, не найдя на земле никого,Кто любви постоянство оплакать бы мог после смерти моей.Друг мой, Галиб, меня удручает сиротство любви:Где отыщет приют этот бедствий поток после смерти моей?* * *Ее движенья всякий раз таят намек для нас другой,Сомненья страстного порыв рождают каждый час — другой.Коль скоро не дал ей Господь уразуметь мои слова,Другое сердце пусть ей даст иль мне — речей запас другой.Игривый взор и бровь дугой: есть лук тугой и стрелы есть!Но лук, что выпустил стрелу, попав не в бровь, а в глаз, — другой.Ты в городе? Мне полбеды! Лишь надо сбегать на базар:Другого сердца не купил, души я не припас другой!Учась кумиры сокрушать, я в этом деле преуспел.Но может встретиться, — взамен разбитого в тот раз, — другой.О, если б выплакать я мог вскипающую в сердце кровь!Но мне тогда обзавестись пришлось бы парой глаз другой.За этот голос — жизнь отдам! Башке моей скатиться с плеч,Но пусть он молвит палачу: «Еще ударь-ка раз-другой!»Огонь моих сердечных ран за солнце вздумали считать.Я ими освещаю мир: порой — одной, подчас — другой.Тебе я сердце отдал зря! Когда б не умер я в тот раз,Еще стонал бы да вздыхал, пока бы не угас — в другой.Препоны пуще горячат мой пылкий нрав. Не мудрено!Поставь запруду — и река, вскипая, станет враз другой.Отличные поэты есть! Однако люди говорят:«Пошиб у Галиба другой! Чекан упругих фраз — другой!»* * *
