Европейская поэзия XIX века

Вечны подлинной любви страданья,
Только тень — все то, что любим мы.
Умерли, увы, мои мечтанья,
Дух Природы скрыт покровом тьмы.
Где твоя отчизна, ты не знало,
Сердце, средь веселья юных дней.
Коль тебе о ней лишь грезить — мало,
Лучше не расспрашивай о ней.

* * *

«Зайди, о солнце!..»[78] Перевод Г. Ратгауза

Зайди, о солнце! Скройся, мой ясный свет!
Кто зрел тебя, кто чтил божество твое?
Доступен ли сердцам мятежным
Свет безмятежный в высоком небе?

Но я дружу с тобою, светило дня.
Я помню час, когда я узнал тебя,
Когда божественным покоем
Мне Диотима целила душу,

О гостья с неба! Как я внимал тебе!
О Диотима, милая! Как потом
Сияющий и благодарный
Взор мой купался в лучах полудня!

Ручьи мне звонче пели, и нежностью
Дышал росток, из темной земли взойдя,
И в небе, в тучах серебристых
Мне улыбался Эфир приветный.

К СОЛНЦЕБОГУ Перевод Г. Ратгауза

Где ты? Блаженство полнит всю душу мне,
Пьянит меня: мне все еще видится,
Как, утомлен дневной дорогой,
Бог-светоносец, клонясь к закату,

Купает кудри юные в золоте.
И взор мой все стремится вослед ему,
Но к мирным племенам ушел он,
Где воссылают ему молитвы.

Земля, любовь моя! Мы скорбим вдвоем
О светлом боге, что отлетел от нас.
И наша грусть, как в раннем детстве,
Клонит нас в сон. Мы — как струны арфы:

Пока рука арфиста не тронет их,
Там смутный ветер будит неверный звук,
И лишь любимого дыханье
Радость и жизнь возвратит нам снова.

ПАРКАМ Перевод Г. Ратгауза

Одно даруйте лето, всевластные,
Даруйте осень зрелым словам моим,
И пусть, внимая милой лире,
Сердце мое навсегда умолкнет.

Верховный долг душа не исполнила,
У вод стигийских нет ей забвения.
Высокий замысел, хранимый
В сердце моем, завершить я должен.

Тогда, о царство теней, привет тебе!
Один, без лиры, сниду я в тишь твою,
Душою тверд: я день мой краткий