Европейская поэзия XIX века

«Бедный! Даже предо мною
Он сробел! Какая скука!
А француза заприметит —
Тут же к мамочке под юбку!»

«Сеньорита, вы ошиблись,
Вы насмешница и злючка.
Если встречу я француза,
То убью собственноручно».

«Ты — убьешь? Вот это мило!
Но, увы, поверить трудно.
Вон француз идет! А впрочем,—
Слишком крепкий, слишком крупный!»

В тот же миг, сражен ударом,
Галльский воин наземь рухнул,
А влюбленному испанцу
Палачи связали руки.

Сеньорита засмеялась:
«Эта шутка мне по вкусу —
Я отвадила невежу,
А платить пришлось французу!»

Андалузец на прощанье
Поклонился ей угрюмо
И ушел, не обернувшись,
С чистым сердцем, с тяжкой думой.

«Не от вас, о чужеземцы,
Смерть приму я хмурым утром,
Не за то, что эту землю
Кровью я залил пурпурной.

Нет, я ранен был смертельно
Страстью к деве равнодушной —
Госпожа меня судила,
Госпоже я отдал душу».

Так твердил он по дороге
Палачам, печальный путник.
Но послышалась команда,
И его прошили пули.

ИНВАЛИД В СУМАСШЕДШЕМ ДОМЕ[84] Перевод В. Микушевича

Лейпциг, Лейпциг! Скверный город!
Изувечен я в бою
За свободу, за свободу!
Кровь зачем ты пил мою?

За свободу! За свободу!
Был храбрейшим я в полку.
Череп сабельным ударом
Раскроили дураку.

И валялся я, а рядом
Битва бедственная шла.
Ночь могильною плитою
Опустилась на тела.

Боль меня приводит в чувство.
Хуже нет на свете мук.
Я в смирительной рубашке,
И смотрители вокруг.

Где ты, где, моя свобода,
Кровью купленный удел?
Бьет меня кнутом смотритель,
Чтобы смирно я сидел.

ЛЮБОВЬ И ЖИЗНЬ ЖЕНЩИНЫ (Из цикла) Перевод П. Грицковой «Как забыть? Не знаю…»