Европейская поэзия XIX века

На русский язык переводится впервые.

СЛОВА ЛЮБВИ

1

Опять вывихивают, гасят мой рассудок
две древних боли — боль разлуки, боль изгнанья!
Опять спасает избавительное чудо —
и я опять не сломлен бурями страданья!

Опять, опять, закрыв глаза, где и поныне
витает ужас, я мечтаю запереться
и в сердце жить, пока живу я на чужбине,
и чувства прежние воспеть при свете сердца.

А кто додумался, что сердце хладнокровно,
тот разве знает, сколько счастья и покоя
любовь приносит в бурный мрак, и как любовно
на волны горя льется масло — и какое!

Опять, любовь моя, рассказ правдивый начат:
как я живу, дышу тобой, как сердце плачет!

2

Взаимность, парность — вот счастливые задатки
любовных радостей в года свиданий наших
у родника, где обитают куропатки
и пьют попарно вечность юную из чаши.

На пару пляшут там безумье и веселье —
любовь, а также красота от них струятся.
А все печали, даже если и засели
тайком поблизости — так сунуть нос боятся.

Опять мечтаю спеть тебе о жизни прежней,
опять рассудок искупать в блаженстве первом,
опять его отправить вглубь, в поток безбрежный,
чтоб каждый раз он возвращался с лучшим перлом!

Как память нищего, что был богат вначале,
я утопить стремлюсь в прекрасном яд печали.

ОСТРОВА И МОРЯ

Мое бессонное весло окрепло в бешеной волне,
И я встречаю острова салатового цвета.
И там я дух перевожу, пока Судьба придет ко мне
И продиктует: вот — твой путь, а цель твоя — вот эта.

РОЗА

Скажи, какой богини вздох в прохладе утренней зари
С тобою делит аромат, которым этот сад насыщен?
И кто же та, что в первый раз тут целовалась? Говори!
Так целовалась, что огонь с обеих щек тобой похищен!

ПЕЧАЛЬ

Крыла печали тяжелы, громоздки на подъем,
И в руслах Времени сухих они хлопочут дико,
А если светлый водоем лепечет о своем,
Так эту мелочь глушит боль пронзительного крика.

ЛОРЕНДЗОС МАВИЛИС