Европейская поэзия XIX века

Перевод Юнны Мориц

Лорендзос Мавилис (1866–1912). — Родился на острове Итаке, изучал филологию и философию в Германии. Вернувшись на родину, принял участие в греко-турецкой войне 1897 года и в антитурецком восстании на Крите (1898 г.). Сильное патриотическое чувство выражено в сонетах Мавилиса мужественно и нежно. Отточенность рифмы, благородная сдержанность слова принесли Мавилису славу тонкого мастера стиха. В начале Первой балканской войны Мавилис добровольцем пошел на фронт и погиб в сражении под городом Янина.

Сонеты Мавилиса переводятся на русский язык впервые.

КАРДАКИ

Руины храма зеленеют сиро
Пустынной плесенью, приморскою травою,
А под ногами и над головою
Смеется вечность, юность в блеске пира.

И я сказал: еще с вершины мира
Вся в белом сходит поступью живою
Античность! Блещет полнотою ключевою
Храм — дело мраморщика с острова Керкира.

Сон золотой, еще я не проснулся!
Тебя с водой в ключе я выпил редком,—
Он по священным меткам к нам вернулся.

Так бог велел воскреснуть мертвым клеткам!
И чужестранец, если той воды коснулся,
Уже к своим не возвратится предкам.

РОДИНА

Весенний ветер вновь летит по странам,
Взывая к тайнам, к сладостям любовным.
Как под венцом, земля сияет светом ровным —
Цветы, одни цветы в ее приданом.

Попарно бабочки летают целым кланом.
Здесь — пчелка, там — оса. Да, полнокровным
Застал я мир, где счастьем поголовным
Земля волнуется в томлении желанном!

И каждый запах, щебет каждой птицы
В глубины сердца вновь летит, взывая страстно
К мечте, к надежде — снова, снова, снова

Поцеловать твои священные крупицы,
Твою весну обнять, мой сладостный, прекрасный,
Родимый край, мое Отечество и Слово!

ОЛИВА

Олива старая, ты горбишься клюкою
Под редкой зеленью, под жидкой пелериной,
Тебя украсившей для смерти. Рой пчелиный
В твоем дупле гнездится раной роковою.

Но каждый птенчик, пьяный страстью вековою,
На ветви немощной твоей, как мир, старинной,
Ведет любовную охоту за невинной
И пьяной птичкой, — всюду двое, двое!

О, как смягчат твой острый лик на тризне
Живые прелести крылатой, юной жизни,
Шумящей дивно и шуршащей от любви!

Они плодятся, как твои воспоминанья.
О, нам бы, нам бы твой обычай умиранья,
Ведь наши души — сестры, ставшие людьми!