быков, верблюдов, медведей, львов и всяких других зверей — все из меди, сделанные так хорошо и естественно, что ни в языческих, ни в христианских странах не найдется мастера, который мог бы лучше воспроизводить образы». Это — те самые статуи, список которых оставил нам Никита и разрушение которых он так горько оплакивает. В течение веков собирались они на ипподроме из всех городов европейской и азиатской Греции и образовали здесь несравненный музей. Вот Беллерофон верхом на раскрывшем крылья Пегасе; вот Геркулес великого ваятеля Лизимаха в своей львиной шкуре, облокотившись на колено и подперев подбородок рукой, размышляет о своей суровой доле; вот сфинксы с берегов Нила; вот Елена с гибким станом, белыми руками и красивыми ногами. Впрочем, византийцы уже перестают понимать античное искусство: для них Беллерофон — Иисус Навин, останавливающий солнце. В промежутке между обоими осадами Константинополя сами греки уничтожили статую Минервы, где богиня была изображена с рукой, простертой на запад: эти «гнусные глупцы» обвиняли богиню в том, что она призвала латинскую армию (Никита Хониат).
Еще более прельщали крестоносцев другие богатства. В Константинополе были собраны не только художественные произведения античного мира, но и христианские реликвии. В Святой часовне в Буколеоне Роберт де Клари видел куски Животворящего креста, «толстые, как нога человека, и длиной в полсажени», наконечник святого копья, два гвоздя из числа тех, которыми был пригвожден Христос, склянку, в которую стекала кровь из его раны, нанесенной Ему Лонгином, «святой венец, которым Он был увенчан», платье Богоматери, голову Иоанна Крестителя, плащаницу, святой хитон и т. п. Не один Роберт де Клари смотрел на эти святыни с вожделением. История скитаний этих реликвий после их расхищения крестоносцами составляет целую литературу.
Турки-сельджуки. На Востоке война, прекращаясь на время, длилась с тех пор, как сельджукские орды за период от Романа Диогена до Михаила VII покорили почти все области Малой Азии, включая Кизик и Никею, и почти все прибрежные острова. Постепенно сельджуки приобрели оседлость и цивилизовались; турки и греки несколько раз встречались в открытом поле, и силы их оказывались почти равными; каждая кампания кончалась тем, что та или другая сторона овладевала каким-нибудь ничтожным поселением. Мало-помалу между ними устанавливается своего рода modus vivendi. Тогда как императоров устрашали их западные союзники, султанов тревожили новые кочевые орды, грозившие им с Востока. Иногда между Иконием и Византией устанавливался мир, заключались соглашения политического свойства и даже союзы. В Византии образовалась колония турецких купцов; им было позволено построить себе здесь мечеть, которая позднее была сожжена, но не греками, а толпой пьяных крестоносцев, грубых фландрских моряков, в промежутке между обеими осадами.
Тюркские племена в Европе. На Дунае беспрестанно шла борьба с другими кочевниками, которые из века в век под различными названиями — печенегов, куманов, узов, — продолжали деятельность гуннов, аваров и хазар. Самыми опасными из этих тюркских племен были теперь те, которые, будучи обращены в христианство, признавая над собой власть римского папы и организовав государство, вели с греками полукультурную войну, переходя от военных действий к мирным соглашениям, вступая в брачные союзы с императорами, черпая в этих союзах право вмешиваться в гражданские смуты и отнимая у императоров верховенство над хорватскими, сербскими и далматскими областями. Христианская Венгрия причиняла императору больше забот, чем в предшествующую эпоху орды мадьяр-язычников.
Хорваты, далматы. В x в. хорватские славяне были вассалами Византийской империи; в XI в. у них была слабая королевская власть в лице Кресимира и Звонимира, коронованного в 1076 г. папским легатом в Спалато. С тех пор они являются провинцией короны св. Стефана. Прибрежные города Адриатического моря, например Зара, составляют предмет спора между Венгрией и Венецией. Только Дубровник (Рагуза) в общем сохраняет свою автономию и остается очагом славянской цивилизации. Все эти области, подвергшись германскому или венгерскому влиянию, остались верны Риму, но в них проникла богомильская ересь.
Восточная часть Хорватии вместе с Боснией устояла против мадьярского завоевания и разделила участь Сербии.
Сербия делилась на исторические области:
В эпоху великого царя Симеона сербские области отстояли свою независимость против болгар. Византийский император считал сербов своими вассалами, и они сумели сохранить свою свободу только благодаря тому, что силы болгар и греков были равны. Василий II, завоевав Болгарию, подчинил своей власти и сербские страны, по крайней мере, те из них, которые не были защищены неприступными горами.
Когда Греческая империя ослабела, первая попытка национального возрождения обнаружилась в Диоклее. В 1040 г. Стефан Богуслав изгнал византийского губернатора и нанес поражение грекам. Его сын, великий жупан Михаил, уже не имея возможности противопоставить Византии Болгарию, искал поддержки в Риме; папа Григорий VII пожаловал ему корону с титулом
Вскоре затем это молодое государство вступает в борьбу с другой Сербией, которая также добилась независимости: конец XI в. наполнен войнами Бодина, унаследовавшего отцовскую корону, с жупанами Рашки. К тому же эта династия сама истребляет себя: Бодин по наущению жены, итальянки Яквинты, умерщвляет своих родственников. Царская династия прекращается, и власть захватывает жупан Рашки Улкан. Он ведет с греками партизанскую войну, нападая на них в горах, ущельях и из засад, подобно тому, как позднее черногорцы целые века воюют с османами. Ни греческие, ни туземные летописцы ничего не сообщают нам о ходе этой борьбы; мы не знаем точно даже имен сербских государей. Около 1120 г. некто Бела Урох (Птица или Дракон), принадлежавший не то к династии Бодина, не то к династии Улкана, принял титул короля. Его жена Анна была, по преданию, «франкского происхождения» — быть может, француженка. Для борьбы с Византией он искал поддержки у венгерских королей — Стефана II, который, однако, отнял у него Белград, и у Белы II, за которого выдал свою дочь Елену. Это была опасная политика. Один из двух сыновей Белы Уроха, Хедомил, пал в битве с войсками Мануила Комнина. Престол захватили, по-видимому, зять Уроха, боярин Белух, и его брат Прибислав. Они были изгнаны другим сыном Белы Уроха, Чемомилем, который пытался отстоять свою независимость против Венгрии и Византии. Он был свергнут императором Мануилом, который ставил ему в вину его симпатии к венграм. Один из его сыновей или внуков, Стефан Неманя, был признан великим жупаном Рашки (около 1165 г.).
Стефан Неманя; объединение сербов. Это был энергичный и воинственный государь, который стремился объединить в одно прочное государство обособленные сербские племена, жившие в дикой независимости. Вначале ему приходилось защищаться против своей собственной фамилии, и один из его братьев был убит в сражении. Стефан был, по-видимому, многим обязан Мануилу Комнину; однако его завоевания в Хорватии и Далмации заставили императора лично идти против него. Стефан, не ожидая битвы, изъявил покорность (1173). Он остался верен Мануилу, но по смерти последнего (1180) счел себя свободным от всяких обязательств, снова взялся за оружие, отнял у греков Ниш и подчинил своей власти Далмацию до устьев Каттаро, Герцеговину, Черногорию и Дунайскую Сербию; но Боснию ему не удалось покорить, потому что он встретил здесь отпор со стороны венгров. В 1189 г., когда Фридрих Барбаросса проезжал через Сербию, он виделся с ним в Нише, предложил ему помощь, в которой греки отказывали императору, просил у него поддержки против них и разрешения женить своего сына на
