– Черт! – снова выругался Масек, когда дубинка указала на его «Шкоду». Помрачнев, водитель резко повернул вправо и встал за разъездом в короткую очередь из автомобилей, тоже выдернутых с Европской.
Смит посмотрел в окно назад. Следом за ними на второстепенную дорогу свернул черный «Мерседес» с тонированными стеклами. Нахмурившись, Смит отвернулся.
Их окружали деревья. Свет пробивался сюда сквозь голые ветви. Контрольно-пропускной пункт располагался впереди. Смит рассмотрел две машины, тоже «Шкоды». Они стояли у обочины, рядом со второй линией оранжевых конусов. Возле них еще двое полицейских беседовали с водителями, наверное, задавали им какие-то дежурные вопросы.
Один из патрульных приблизился к такси. Для своего звания выглядел он слишком старым. У него было узкое лицо и ничего не выражающие глаза. Наклонившись, полицейский громко постучал в окно.
Масек быстро опустил его.
Патрульный протянул руку.
– Предъявите права. И разрешение на работу таксистом, – приказал он на беглом чешском.
Здоровяк торопливо извлек из кармана и протянул полицейскому требуемые документы. Не найдя, к чему бы придраться, патрульный презрительно бросил права и разрешение Масеку на колени, взглянул на заднее сиденье и поднял темную бровь.
– А это кто? Иностранец?
– Так, обычный пассажир. По-моему, американский бизнесмен. Я везу его в аэропорт, – промямлил Масек. От тревоги он весь взмок. По лбу стекали капли пота. Смит чувствовал, как внутри водителя разрастается страх, разъедая остатки его уверенности и самообладания. – У него утром самолет.
– Только без паники, – произнес патрульный, равнодушно пожав плечами. – Успеет.
– Можно ехать? – с надеждой в голосе спросил таксист.
Полицейский покачал головой.
– Пока нет, приятель. Видно, сегодня не твой день. У правительства очередной заскок: обеспечим, говорят, безопасность на дорогах. Особое внимание уделим такси. Это значит, мы должны проверить вас по полной. – Он повернулся и окликнул коллегу. – Эй, Эдуард! Берем вот этого.
Смит прищурился. Профиль полицейского всколыхнул в его подсознании какое-то тревожное воспоминание. Он присмотрелся попристальнее. И заметил дырочку, прокол в ушной мочке патрульного.
Странно, мелькнуло в мыслях. Неужели чешские стражи порядка средних лет в выходные украшают себя сережками?
Полицейский снова взглянул на Масека.
– Отъезжайте туда, – распорядился он, указывая на пространство у обочины между двумя другими «Шкодами».
– Да. Конечно. – С кривой улыбкой на губах таксист закачал большущей головой, завел двигатель, отогнал машину, куда приказали, и протянул руку выключить зажигание. Пальцы у него дрожали.
– Не надо, – внезапно сказал Смит, все еще глядя в окно. – Двигатель пока не глуши.
Оба полицейских наклонились и о чем-то заговорили с водителем черного «Мерседеса». Других машин для осмотра не останавливали. Трехполосная дорога опустела.
Смит покачал головой, злясь на самого себя. Тревога разрасталась. Пора подстраховаться, пронеслось в голове.
– Дай мне пистолет, Вацлав, – негромко произнес он. – Быстрее.
– Пистолет? – Глаза здоровяка расширились от изумления. Он осторожно посмотрел через плечо в окно. – Зачем?
– Допустим, чтобы избежать неприятных неожиданностей, – ответил Джон, стараясь сохранять внешнее спокойствие. Нагонять на водителя больше страху не имело смысла, во всяком случае, до поры. До того момента, пока не удалось определить, почему подсознание так настойчиво бьет тревогу. Мысль работала быстро. – Разрешение на пистолет у тебя есть?
Масек нехотя покачал головой.
– Прекрасно. Лучше некуда. – Смит нахмурился. – Послушай, копам только и нужно – найти, к чему бы придраться. Перегоревшая лампочка в фонаре тормоза – нам и этого хватило бы с лихвой. Хочешь, чтобы тебя сцапали за незаконное ношение огнестрельного оружия?
Бородач сильнее побледнел и сглотнул.
– Не-а, не хочу, – признался он. – Наказывают за такие дела очень… строго.
– Тогда отдай пистолет мне, – более требовательно попросил Смит. – Я беру на себя всю ответственность.
Масек с готовностью расстегнул куртку, вытащил оружие из кобуры и протянул пассажиру. Ручищи таксиста сильно дрожали.
Смит поспешил взять пистолет, пока тот не выпал из водительских пальцев. Это был «43–52» калибра 7,62 мм, аналог советского «Токарева» времен Второй мировой войны. В свое время тысячи армейских «43» распродали частным лицам – законно и незаконно. Смит удостоверился, что предохранитель в среднем «безопасном» положении, и нажал на кнопку выброса магазина. В нем было восемь патронов, стандартный для этого пистолета набор. Вернув магазин на место, Смит снова выглянул из окна.
Полицейские как раз окончили разговор с водителем «Мерседеса», выпрямились, перекинулись парой слов и опять направились к такси.
Смит замер в напряжении.
Лица обоих патрульных смахивали на маски. Ни на одном, ни на другом не отражалось и тени чувств. Создавалось впечатление, будто некая жуткая сила вытянула из них все, что присуще человеку, выкачала жизнь и личные особенности, оставив лишь оболочку. Первый, постарше, тот, что проверял документы Масека, поднял руку и словно между прочим извлек из кобуры на поясе пистолет.
До Джона внезапно дошло, где он встречался с этим типом.
На Карловом мосту! Он стоял перед Валентином Петренко, когда тому в живот уже вогнали нож. В ухе этого и обоих его дружков поблескивали крохотные серебряные черепа, эмблемы смерти. Вот для чего проколы в ушах.
Контрольный пункт был ловушкой, прекрасно подготовленной ареной убийства.
На бесконечно долгое мгновение время как будто остановилось, но необходимость действовать вернула Смита в явь.
– Едем! – крикнул он Масеку. – Мы в западне! Быстрее! Поехали!
До смерти перепуганный здоровяк включил передачу и нажал на газ. Смит снял пистолет с предохранителя и отвел назад затвор, отправляя патрон в патронник.
Внезапно его бросило вперед: такси врезалось в пустую машину позади и резко остановилось. Послышался скрежет металла и звон бьющегося стекла. Двигатель «Шкоды» заглох.
Масек в панике задергал рычаг передач, стал судорожно включать и выключать зажигание, пытаясь оживить замолкшую машину.
Слишком поздно, осознал Смит, увидев, как полицейский с узким лицом, двигаясь словно в режиме замедленного воспроизведения, навел на жертву ствол «Макарова». В руке второго лжеполицейского тоже темнел пистолет. Проклятие!
Джон уже нырнул в сторону правой дверцы, когда слева зазвенело лопнувшее от нескольких выстрелов окно. Внутрь хлынул дождь осколков.
Одна пуля на скорости более тысячи футов в секунду вошла в голову Масека над левым ухом. Голова взорвалась, передние сиденья «Шкоды» и приборную доску залило кровью, засыпало костными обломками.
Другая пуля рассекла обшитое тканью сиденье прямо возле Смита, оголив пружины, ударилась о корпус машины и вылетела назад с фонтаном искр, тлеющих обрывков материи и раскаленных металлических щеп.
Боже! Смит схватился за ручку, распахнул дверцу и бросился на землю.
Двигаясь быстро и четко, он перекатился на правый бок, вскочил, не разгибая спины, на ноги, спрятался за задним правым колесом и рискнул быстро взглянуть через плечо. За его спиной, буквально в нескольких
