скафандр наполнился специальным гелем. Теперь в нём и ходить крайне трудно, а уж воевать тем более. Вообще-то подобные перегрузки наши скафандры в принципе могли выдерживать без потери боеспособности и ресурсов, но это если заранее знать и занять правильное положение, лёжа на спине.
Порученная Свете охрана трюма вовсе не являлась чистой формальностью, ради успокоения. Засев в укрытии у входа, она могла блокировать весь коридор. В условиях сравнительно небольшого корабля это совсем немало. Пусть бегать у Светланы в теперешнем состоянии не получится, а ходить очень медленно, стрелять она вполне могла.
Правда, позже выяснилось, что предосторожности оказались напрасными. Живых дзыниров на борту нашлось всего трое. Причём один из них сразу же попытался преградить нам дорогу и был убит. Он бы ещё с дубиной выскочил! Без брони и скафандра, с одним ручным бластером вроде пистолета. Его импульсы вообще не могли причинить вреда даже уже изрядно потрёпанным скафандрам, что были на нас. Знали бы, что не подоспеет серьёзное подкрепление, вообще бы стрелять не стали, а взяли в плен.
После тщательного обыска обнаружили только пилота и пассажира. А также небывалую для военного корабля роскошь.
— Это точно не малый крейсер, а чья-то яхта, — подумал я вслух.
— Теперь почти наша! — откликнулся Андрей.
— Тебе про шкуру неубитого медведя напомнить?
— Откуда в космосе медведи?! — изобразил удивление он. — Не Сибирь, однако.
Чтобы понять, что яхта не просто дорогая игрушка, много времени не понадобилось. С защитой и вооружением на ней тоже было всё в порядке. Тут она если и уступала малому крейсеру, то совсем незначительно.
Хозяином явно являлся обнаруженный нами пассажир. И становилось понятным, что весь побег устроен для спасения именно его персоны. Ни он сам, ни пилот сопротивления не оказывали. У них вообще оружия при себе не оказалось.
Никто из нас дзынирским (кроме матерного) на приемлемом уровне не владел. В плен взять хватит, а вот нормально допросить — уже нет. Почему так избирательно сработал гипнообучатель, никто не знал. Другие вон, оба языка в полном объёме получили.
Однако не понадобилось. Пленный сам прилично говорил на ашжурском и не считал нужным ничего скрывать. Оказался ихним принцем или что-то вроде того. И адмиралом по совместительству. В общем, редкую птицу нам удалось поймать. Вот только он имел по этому поводу совершенно противоположное мнение. Не по поводу птицы (этого мы ему не сообщили), а по поводу кто кого поймал.
— Яхта повреждена, — начал рассказывать он.
— Ещё бы, — тут же перебил его высочество Андрей. — Старт на полном форсаже прямо из ангаров даром не пройдёт.
— Но прыгнуть мы в любом случае смогли достаточно далеко, и первыми в эту точку без всякого сомнения придут корабли моего флота, — продолжил принц.
Слышал, что у дзыниров аристократия отличается яркими расцветками кожи. Этот полностью подтверждал информацию. На открытых взгляду участках чешуйки составляли сложные узоры из жёлтого, зелёного и оранжевого. Вот при виде его высочества прозвище змеелюди становилось похожим на правду.
— Однако лично вам ничего не грозит, — продолжил принц. — Вы смелые воины и будете с почестями отправлены домой.
Интересно получилось. Мы его в плен захватили, а он нас отпускает, причём с почестями. Даже какими-то дзынирскими медалями всех наградил. Хотя если первыми подоспеют они, то всё так и будет.
Когда одни из врат ангара на дзынирском линкоре неожиданно взорвались и оттуда выскочил небольшой корабль, чуть ли не из ангара ушедший в прыжок, его опознали как адмиральскую яхту. Даже сама по себе заманчивая цель, а уж упущенная прямо из-под носа — удар по репутации.
Поэтому, пока линкоры готовились к манёвру и прыжку, в погоню послали два десятка дежурных истребителей. Нет, сами мы прыгать не умеем, но для этого существует специальный буксир-носитель. Как раз рассчитанный на пристыковку двадцатки истребителей. Только он мог догнать скоростную яхту. Медлительному линкору такое не под силу.
Мы с напарницей как раз и оказались в одном из дежурных истребителей. Очень часто такие прыжки становились билетом в один конец. Носитель прыгает в нужную точку, сбрасывает истребители и уходит назад. Дальше как повезёт. Или продержимся до прихода подкреплений, или нет. Уже перед самым прыжком пришла информация, что на яхту успела прорваться четвёрка десантников хомо.
Со второго раза выскочили почти в нужной точке. Сразу обнаружили дрейфующую яхту. С самого начала предполагалось, что при таком старте она сможет сделать один, максимум два прыжка. Так и оказалось. Иначе бы вообще не имело смысла преследовать такой скоростной корабль.
Безоружный буксир ушёл назад, а мы стали осторожно окружать нагнанную жертву. Пусть и со сгоревшими двигателями, но адмиральская яхта была вооружена ненамного хуже настоящего крейсера. Да в нашу задачу и не входило устраивать с ней сражений. Только задержать до прихода основных сил. Но почти сразу на связь вышел сержант хомо Анатолий Шишкин:
— Я же говорил этому дзыну, что наши будут первыми!
— Я же говорил этому дзыну, что наши будут первыми! А он почему-то не верил, — с ходу заявил хомо, потом всё же отрапортовал почти по уставу: — Корабль мы контролируем. Потерь нет. Двое пленных.
Затем, не думая, что слышат ещё пилоты и стрелки остальных девятнадцати истребителей, обратился прямо ко мне:
— Гинтири, ты у нас вроде как принцесса? Так я специально для тебя дзынирского принца поймал.
Не будь ситуация столь серьёзной, доигрался бы он с такими шуточками в эфире. Теперь стало понятно, почему противник так легко сдал не очень-то повреждённый линкор. Давали шанс своему принцу вырваться из плена. Попытайся яхта уйти в прорыв в конце боя, когда уже было очевидно, на чьей стороне победа, её непременно бы сбили. Слишком много в тот момент орудий находилось в готовности сначала стрелять и только потом смотреть, во что попали. А так дождался, когда флот расслабится, и…
Окружить яхту мы так и не успели, из прыжка вышел средний вражеский крейсер.
— Не повезло! — сказала я напарнице. — Билет действительно получился в один конец.
— Почему?! — удивилась она. — Нет ничего хуже, чем когда солдат просто бросают…
— У нас не бросают. Никогда!
— Так в чём же дело? — удивилась Даля. — Если не бросят, то прорвёмся.
— У двадцатки истребителей против такого корабля нет никаких шансов, — стала объяснять я. — Вообще никаких! Наша задача продержаться до прихода флота, но этого мы не сможем сделать. Бросить десант, что на яхте, тоже.
Хотя в обычных условиях крейсер и сам мало на что способен против такого противника, как мы. Просто не догонит, а на расстояние эффективного огня его никто к себе не подпустит. Дураков нет, как любят говорить по поводу и без повода хомо. Но, во-первых, как раз на такой случай он нёс три тройки собственных истребителей, обычно в соотношении один пилотируемый на два беспилотника. Во-вторых, если мы станем убегать, на этот раз он просто не погонится. Ситуация не в нашу пользу. Они тут для того, чтобы спасти принца, а не ввязываться в бой с вёрткими и быстрыми машинами.
Но и мы находились не в том положении, которое давало возможность отступать. Дзынир мог
